Jun
26
С винтовкой в руках
June 26, 1941 | Комментировать |
Третий день идет в стране мобилизация.
Вот один из московских домов. В помещении школы на время развернут пункт формирования. Из ближних к Москве городов и сел сюда прибывают груплами, отрядами, командами молодые патриоты, идущие в армию. Через несколько часов они отправятся на фронт. Они приехали в обычной своей одежде, в пиджаках и косоворотках. Но чувствуется, что еще там, в поездах, мчавшихся к столице, молодые люди внутренне перестроились на военный лад. Держатся вместе, группами,— может быть, так, в этом составе, им и придется действовать в бою. На слова приказа откликаются разом, в один голос, в колонне держат равнение,— их сблизили военные песни, пропетые в поезде.
Всмотритесь в их лица. Взгляд веселый, озорной, молодость берет свое, то здесь, то там послышится крылатая шутка, и все рассмеются, но тут же — быстрый взгляд в сторону командира, и снова все подтянулись, скупее стали в движениях, губы плотно сжаты, суровая складка пролегла на лбу. Они помнят о главном. Чувство великого гнева владеет ими.
Один из молодых людей обращается к командиру. Это — колхозник. Его фамилия Иванов. Он прибыл из Виноградовского района. Он говорит:
—Ну, товарищ начальник, мы соблюдали договор с ними, но теперь за вероломство мы из них душу вытрясем! Верно? Мы бываем и милостивы, но уж если на эту милость нам ответили мерзким обманом,— тогда поберегись, лживая фашистская сволочь, живой не отпустим!
И тут же он добавляет:
—Винтовку-то скоро дадут? Получат они от меня хорошую лепешку — свинец в самый лоб!
Еще недавно, три дня назад, эти люди занимались мирным трудом. Одни работали на колхозных полях, другие — на заводах, в промысловых артелях. Теперь они говорят о другом: —Винтовку! Скорее винтовку! Скорее на фронт, столкнуться лицом к лицу с вероломным врагом, повергнуть его в прах метким выстрелом. Война будет трудной. Они это знают. Но с какими же трудностями не справлялся советский народ! Война будет трудной, так скорее же в руки оружие! Вот — общая воля.
Здесь же, на пункте формирования, мобилизованным выдается одежда бойцов и винтовки. Во дворе, во всех помещениях школы идет быстрая, ладная, без всякой суеты, работа но экипировке команд. Слышатся отрывистые, короткие слова приказаний. Чеканя шаг, проходят группы будущих бойцов — за обмундированием, за походными сумками, шинелями, противогазами. Когда молодые люди возвращаются обратно, их не узнать. Теперь видишь, какие это статные, крепкие, отлично владеющие собой, своим телом, жизнерадостные, бодрые юноши. Получая винтовку, один говорит:
—Здравствуй, винтовочка,— лучший дружок! Каких-то дел мы с тобой натворим.
Изменился не только внешний облик людей. Произошел какой-то психологический сдвиг. Юноши почувствовали себя частицей великой армии, они вошли в ее строй. Заговариваю с одним из них, Семеном Недоростковым.
Он был десятником леспромхоза. Теперь это осталось там — в прошлом. Десятник леспромхоза вспомнил о другом: он участвовал в боях с белофиннами, У него есть опыт, привычка к военному делу, сноровка бойца, Все это снова пригодилось. Он говорит:
—Мнения наши таковы — не дать врагу опомниться, тут его и придушить, тде появился. И ребята, нет — бойцы, бойцы!— имеют желание скорее оказаться на участке нашей границы, где идет бой. Скорее встретиться с этой нечистью, чтоб не то, что Гитлера, но даже остатков и потомков его не осталось на чистой нашей земле. Трудности военные я, товарищ, видал, их не страшусь.
В группе молодых бойцов послышался смех, но — дружеский, не обидный.
—Думаешь, у тебя одного так? А мы, что же, лыком шиты? Когда говоришь такое, говори — мы! За всех нас говори. Не ошибешься.
Это — общее настроение. Удивительное чувство бодрости охватывает здесь, на пункте формирования, где юноши становятся бойцами, воинами, защитниками родины.
Беседую с одним из них, с Виктором Кулагиным. По профессии он портной. Теперь заботливо протирает винтовку. Рассказывает о своей команде:
—Ох, и ребята у нас подобрались. Дух у всех такой: расшибем врага! Во всей команде только двое не обучены раньше военному делу. А так все — с опытом, стрелки, времени не теряли, готовились. Сегодня вот надел форму, ну, теперь давай—к границе, на фронт, в бой!
Так говорит человек, работавший до вчерашнего дня портным. Рядом с ним — председатель колхоза Алексей Евсеев; Теперь он — в форме бойца. Серьезен, нетороплив, но в каждом движении, в каждом слове — спокойная, надежная сила.
—Из нашего колхоза меня мобилизовали первым. Каждая минута дорога, нужно собраться и сразу в путь, но, чувствую,— не могу не сказать прощального слова колхозникам. Выбрал пару минут, собрал сходку, говорю: «Будьте, товарищи, спокойны, будьте, говорю, организованы, и от вас здесь многое зависит, чтоб ускорить дело победы. А я вернусь, мы, бойцы, вернемся, искоренив фашизм». Так знаете, что мне ответили? «Наш председатель, говорят, первым пошел, но мы готовы итти вслед за ним». И уверен, что многие меня догоняют, а иные обобгнали меня. А женщины наши колхозные так сказали на той сходке: проводим сыновей, мужей и отцов, возьмем в свои руки колхозное производство, заменим тех, что на фронте, если же нужно будет,— сами за винтовки возьмемся, силы свои родине отдадим.
Один из бойцов услышал последние слова Алексея Евсеева, оживился, как-то посветлел весь и сказал:
—Золотой народ наши женщины. Вы приглядитесь только, как заботятся о нас — тут же, на нашем пункте. Будто родными стали, сестрами нашими.
И тут заговорили сразу все, повели показать, как работают, трое суток подряд работают на пункте девушки. Восемь девушек прибыли сюда из Мытищ. Активистки РОКК. Еще в Мытищах просились на фронт. Их направили в Москву, помогать пункту формирования. С той минуты они все время на ногах. Принимали с грузовиков комплекты обмундирования для бойцов. Пришивают бойцам петлицы на гимнастерки, пуговицы, режут ткань на полотенца и портянки, следят за чистотой в комнатах, где отдыхают бойцы. Весело становится там, где появляются девушки. Все умеют, все знают. При надобности каждая сможет оказать первую помощь, промыть рану, наложить повязку.
—А мы на все руки мастерицы,— говорит одна из них, Надя Сидякина, инспектор Мытищинского райфинотдела.— У нас есть и парикмахерши. А другие занять бойцов могут на отдыхе, вот Галочкина, из балетной группы. Наши девушки даже латинский язык, изучали, могут рецепт разобрать, выписать медикаменты, притти на помощь врачам. Мы привыкли к бойцам, мы просимся и дальше ехать с ними — со всем эшелоном на фронт. Ах, если бы пустили…
На помощь восьмерым мытищинским девушкам пришли школьники и школьницы. В первые же часы работы пункта они появились в классах, где еще недавно сидели за партами. Спрашивали, чем могут помочь. К ним пригляделись,— народ серьезный.
Приближается час отбытия на вокзал. Бойцы с хорошо подогнанным снаряжением, с шинелями, скатанными на походных сумках, с винтовками на плечах строятся в колонну. В путь.
—На Гитлера. Бешеная собака, пристрелить его нужно. И пристрелим вместе со всеми его молодчиками.
Последние слова приветствия комсомольцам, девушкам, школьницам. В последние дни бойцы испытали их верную дружбу. В них они увидели всю страну, весь народ, идущий на помощь армии, фронту, патриотам-бойцам.
—Эх, счастливая моя винтовочка, защитишь страну. А, может, в какого фашистского генерала из тебя стрельну…
Вперед. К поездам. К границе, В бой за правое дело, за свободу, за честь великого советского народа.
Е. КРИГЕР.
«Известия», Москва, 26 июня 1941 года