Nov
3
Речь А.И. Гиллерсона.
November 3, 1917 | Комментировать |
на общем собрании присяжных поверенных 8-го октября.
19-го сентября прис. пов. А.И. Гиллерсон подал петроградскому совету присяжных поверенных свое известное заявление о политическом моменте. Заявление это, в котором, между прочим, ген. Корнилов называется “доблестным генералом и честным демократомь”, а не мятежником и предателем, каким он до того трактовался, произвело огромное впечатление и было воспроизведено как столичной, так и провинциальной печатью. Совет присяжных поверенных для обсуждения вопросов, затронутых в поданном заявлении созвал специальное общее собрании присяжных поверенных петроградского округа. Собрание это открылось речью А.П. Гиллерсона, из которой мы приводим наиболее характерные места.
Советы раб. деп. и былые революционеры.
Эти советы сразу стали в оппозицию к Вр. Правительству и стали проводить в жизнь свои отвлеченные лозунги. Во имя свободы слова они допустили агитацию немецких агентов, которые в большей мере подготовили поражение страны, чем это могли сделать немецкие регулярные войска.
Наша революция выродилась в утробную, чисто мещанскую революцию. И это объясняется тем, что революция эта слишком далеко отстоит от своих первых вдохновителей, былых народовольцев. То были орлы. Их лозунг: “земля и воля” был для них окружен небесным сиянием. Они волю понимали, как свободу не только от физического рабства, но еще больше, как свободу духа человеческого. И “земля” им также представлялась в небесном лазоревом сиянии. В этой земле они не пренебрегали ячменными зернами, но дороже им были жемчужные зерна красоты и истины Вооруженное выступление большивиков и его последствия. Появился Ленин с немецкими агенсами и русскими контр-революционерами и открыто повел борьбу против правительства, против революции, против войны и против России. За этим произошло то, что неизбежно должно было произойти. Вооруженное выступление большевиков и прочих темных элементов — и улицы Петрограда обагрились невинной кровью.
Выступление ген. Корнилова.
Когда страна доходит до той разрухи, до той анархии, которую мы видим у нас, тогда требуются исключительные героические средства для ее спасения. История учить, что таким сродством всегда была диктатура.
Потребность в диктатуре сама назрела в умах. Все ее ждали. Особенно ясна была назревшая потребность в диктатуре людям наиболее дисциплинированным и особенно ее необходимость была ясна там, где люди стоят лицом к лицу с грозным внешним врагом, т.е. на фронте и в Ставке. Был и готовый диктатор. То был Лавр Георгиевич Корнилов, доблестный генерал и герой, сын народа и убежденный демократ, телом, и душой преданный своей родине. И всем, кто чувствовал, что единственное спасение в диктатуре, не могло не казаться, что этого не может не чувствовать озабоченное спасением родины временное правительство, в том числе и А.Ф. Керенский.
И все, кто считал, что единственным спасительным диктатором является ген. Корнилов, не могли не считать, что так должно думать и временное правительство, в том числе и А. Ф. Керенский.
Мысль о Корнилове, как о диктаторе, носилась в воздухе. Это дало повод людям, ведшим переговоры, говорить полусловами, намеками, без точек на i. Предполагалось, что все понимают, о чем и о ком идет речь. Эти намеки и полуслова и послужили, по-моему, поводомь к тому трагическому недоразумению, которое произошло и за которое поплатится наша несчастная родина…
Теперь скажу, что я считаю неудачу Корнилова великим несчастьем для страны, так как сейчас назревает появление другого генерала, того истинного контр-революционера, которым всех пугают. И когда говорят, что этот генерал явится на белом коне, то допускают большую ошибку, я скажу,— ошибку красочную, так как тот генерал явится не на белом, а на красном коне. И этот красный цвет будет не цветом революции. Конь будет красным от тех потоков крови, по которым ему придется шагать. “О.Д.”
«Свободная Сибирь», Красноярск, 3 ноября 1917 года