Nov
4
Забастовка.
November 4, 1917 | Комментировать |
Делегатское собрание служащих правительственных и др. учреждений гор. Красноярска).
Забастовка с протестом против большевистских захватов власти, охватившая собой сперва не более 7 учреждений, в настоящее время разрослась и приняла неожиданные результаты.
К служащим правительственных учреждений в виде почты, телеграфа, губернского Управления и др. присоединились частные банки, продовольственные органы и даже… солдаты.
2 ноября состоялось новое делегатское собрание служащих под председательством гр. Сенкевича, на котором обсуждался вопрос о дальнейшем течении забастовки.
Сенкевич, характеризуя положение Красноярска, указал на то, что изменений к лучшему нет и склонялся к мысли о прекращении забастовки, объявленной в виде протеста на два дня.
Розинг сообщил вкратце о результатах совещания у губернского комиссара, находя его недостаточно энергичным и призывал служащих не обращать внимание на угрозы большевиков в лице их исполнительного комитета с.р. и с.д.— отдать всех бастующих в солдаты.
Каргаполов указал на полную изолированность красноярских большевиков, которые, пользуясь фактически железно-дорожным и городским телеграфами, все же никаких сведений не получают, благодаря тому, что Томск и Иркутск отказались работать с ними. Словом практических результатов от их захвата нет. Телефонисты тоже забастовали и, несмотря на угрозы Дубровинского, порвали у него провода. Тогда на телеграф и телефонную станцию посадили своих, железнодорожных телеграфистов и телефонистов, но… толку нет, ибо никто из штрейхбрехеров работать не умеет. Словом — фактически вся работа уже прекращена, да и она совершенно невозможна при них. Относительно угроз — они не действительны, ибо производятся не законной властью. Забастовку следует продолжать.
Чаблис предлагает прекратить забастовку и продолжать ее только там, где поставлены комиссары.
Далее возник, по предложению Розинга, вопрос об особом забастовочном комитете, который руководил бы и следил за правильным ходом забастовки, информируя не бастующих.
Баллотировкой было принято предложение Розинга с добавлением, что в такой комитет избирается по 1 делегату от каждого учреждения или профессионального союза.
Во время возникающих по тому же вопросу прений, является делегат от писарей Красноярского гарнизона и канцелярии Воинского начальника Просвирин и, предъявив мандат, просит слова.
—Товарищи! Мы, писаря Красноярского гарнизона, поддерживающие Временное Правительство, протестуем против самоуправных действий части зарвавшейся демократии, насилующей волю большинства революционного народа. Мы на предложение большевиков занять места бастующих служащих разных учреждений Красноярска — ответили отказом. Пусть приступают с оружием к горлу, пусть силой заставляют сделать это — мы не пойдем против вас. Вот что просили меня передать вам мои товарищи!— заявляет делегат Просвирин собранию.
Раздается гром аплодисментов, превращающийся в бурную овацию.
Долго зало гремит от восторженных рукоплесканий…
Наконец, слово берет председатель и в краткой речи благодарит товарища Просвирнина за приветствие.
Снова раздаются долгие, бурные аплодисменты.
Вновь говорит Просвирнин:
—Товарищи! Писаря, выйдя из темной, безграмотной массы народа, всегда были плохо организованы. Но вот теперь настал момент, когда и они зашевелились, поняв, что правда не у большевиков. Конечно, сейчас много солдат попадается на большевистскую удочку, крючок, ожидая от них земли и мира. Но… вот, что ответил нам вчера на митинге, спрошенный нами царь Алексей 3-й — “А если мы вам передадим власть — то скоро ли кончится война”? Он на это ответил: —”нет, не так скоро… Если даже власть будет у нас и то пройдет, пожалуй, год, полтора!” Вот как они заманивают темные массы неопределенными фразами. Вы видите, товарищи, что они, обещая скорое окончание войны, сами не знают точно, когда ее окончат!”
Снова собрание аплодируют оратору, своими речами дающему иное направление собранию.
Один из представителей почтово-телеграфных служащих подтверждает слова оратора о том, что большевики всегда начинают такими же обещаииями скоро кончить войну. Так сделал большевик прапорщик Лазо в почтово-телеграфной конторе.
В это время возвращается ушедший на телеграф тов. Каргаполов и сообщает о результатах переговора Дубровинского и Окулова по прямому проводу с Томском.
—Из Томска вновь категорически подтвердили большевикам о недопустимости с их стороны насилий в виде установки своих комиссаров на телеграф и т.д. Даже переговоры с Дубровинским и Ко согласились вести в присутствии лишь представителя забастовавших. Никаких сведений о событиях не дали, хотя некоторая с их стороны попытка была, но большевики не допустили. Томск в согласии с Иркутском категорически потребовал удаления комиссаров. Дубровинский заявил им, что уберут комиссаров лишь тогда, когда все “телеграммы поступят на цензуру Исполнительного Комитета. На это ему ответили категорическим подтверждением своих требований. После этого Дубровинский и Окуловь попросили подождать ответа до 10 часов вечера, когда они посовещаются с Объединенным бюро. Таким образом большевики совершенно отрезаны и если мы прекратим даже забастовку — и то они не будут в состоянии установить связь до тех пор, пока не удовлетворят всех требований Томска и Иркутска.
После этого высказываются представители банков, казначейства и др. учреждений о том, что в случае прекращения забастовки — большевики могут силой захватить деньги, как это они пробовали сделать в начале революции.
Председатель оглашает объявление Дубровинского о забастовщиках.
—Да это призыв к погрому нас! раздаются голоса.
Далее ряд ораторов высказывается за забастовку по тем соображениям, что неизвестен пока ответ Дубровинского и Ко и что в случае ее прекращения — можно ожидать массового наплыва желающих взять свои вклады, при чем тогда Красноярск останется совершенно без денег.
—Ведь цель большевиков заключалась, товарищи, в том, чтобы власть захватить организованной, а вышло наоборот.
И вот теперь они до того беспомощны, что даже переговоры по телеграфу не могут вести без нас. Словом, мы не должны прекращать забастовки!— заявляет Каргаполов, которого поддерживает делегат от писарей Просвирнин и др. Председатель собрания Сенкевич, Чаблис и др. пытаются убедить в противном, но напрасно: большинство делегатов за забастовку.
Баллотировкой 20 голосами против 4 собрание постановляет забастовку продолжать, а срок ее выяснить на следующем делегатском собрании 3 ноября.
Вяч. Храмцов.
«Свободная Сибирь», Красноярск, 4 ноября 1917 года