Nov
10
Регулирование потребления.
November 10, 1917 | Комментировать |
Война заставила все воюющие и многие нейтральные государства порейти к регулированию потребления. Хлебная карточка появилась на свет божий, стала привычным явлением, потянула за собой и другие карточки. Россия не осталась в стороне и тоже ввела хлебные карточки.
Но именно на этом примере мы можем всего, пожалуй, нагляднее сравнить реакционно-бюрократические методы борьбы с катастрофой, старающиеся ограничиться минимумом преобразований, с революционно-демократическими, которые, чтобы заслуживать свое название, должны ставить своей прямой задачей насильственный разрыв с отжившим старым и возможно большее ускорение движения вперед.
Хлебная карточка, этот главный образец регулирования потребления в современных капиталистических государствах, ставит своей задачей и осуществляет (в лучшем случае осуществляет) одно: распределить наличное количество хлеба, чтобы всем хватило. Вводится максимум потребления далеко не всех, а только главных “народных” продуктов. И это все. О большем не заботятся. Бюрократически подсчитывают наличные запасы хлеба, делят их по душам, устанавливают норму, вводят ее и ограничиваются этим. Предметов роскоши не трогают, ибо [о]ни “все равно” так дороги что “народу” недоступны. Поэтому во всех, без всякого исключения, воюющих странах, даже в Германии, которую, кажется, не вызывая споров, можно счесть образцом самого аккуратного, самого подантичного, самого строгого регулирования потребления, даже в Германии мы видим постоянный обход богатыми каких бы то ни было “норм” потребления. Это тоже “все” знают, об этом тоже все” говорят с усмешкой, и в германской социалистической — а иногда даже буржуазной — прессе, несмотря на свирепости казарменно строгой немецкой цепзуры постоянно встречаются заметки и сообщения о “меню” богачей, о получении белого хлеба в любом количестве богатыми в таком-то курорте (под видом больных его посещают все… у кого много денег), о замене богачами простонародных продуктов изысканными и и редкими предметами роскоши.
Реакционное капиталистическое государство, которое боится подорвать устои капитализма, устои наемного рабства, устои экономического господства богатых, боится развить самодеятельность рабочих и вообще трудящихся, боится “разжечь” их требовательность: такому государству ничего не нужно, кроме хлебной карточки. Такое государство ни на мипуту. ни при одном своем шаге не упускает из виду реакционной цели: укрепить капитализм, не дать подорвать его, ограничить “регулирование экономической жизни” вообще, регулирование потребления в частности, только такими мерами, которые безусловно необходимы, чтобы прокормить народ, отнюдь не посягая на действительное регулирование потребления в смысле контроля за богатыми, в смысле вовложения на них, лучше поставленных, привилегированных, сытых и перекормленных в мирное время, больших тягот в военное время.
Реакционно-бюрократическое решение задачи, поставленной народам войной, ограничивается хлебной карточкой, распределением поровну абсолютно необходимым для питания “народных” продуктов, ни на йоту не отступая от бюрократизма и реакционности, именно от цели: самодеятельности бедных, пролетариата, массы народа (“демоса”) не поднимать, контроля с их стороны за богатыми не допускать, лазеек для того, чтобы богатые вознаграждали себя предметами роскоши, оставлять побольше. И во всех странах, повторяем, даже в Германии,— о России нечего и говорить — лазеек оставлено масса, голодает “простой народ”, а богатые ездят в курорты, пополняют скудную казенную норму всяческими “додатками” со стороны и не позволяют себя контролировать.
В России, только что проделавшей революцию против царизма во имя свободы и равенства, в России, сразу ставшей демократической республикой по ее фактическим политическим учреждениям, особенно бьет в глаза народу, особенно вызывает недовольство, раздражение, озлобление и возмущение масс, это легкость обхода “хлебных карточек” богатыми, которую все видят. Легкость эта особенно велика. “Под полой” и за особенно высокую цену, особенно “при связях” (которые есть только у богатых), достают все и по многу. Голодает народ. Регулирование потребления ограничивается самыми узкими, бюрократически-реакционными рамками. Со стороны Правительства нет и тени заботы о том, чтобы поставить это регулирование на началах действительно революционно-демократических.
От хвостов страдают “все”, но… но богатые посылают прислугу стоять в хвостах и нанимают даже для этого особую прислугу! Вот вам и “демократизм”!!!
Революционно-демократическая политика во время неслыханных бедствий, переживаемых страной, для , борьбы с надвигающейся катастрофой, не ограничилась бы хлебными карточками, а добавила бы к ним, во-первых, принудительное объединение всего населения в потребительные общества, ибо без такого объединения контроль за потреблением полностью провести нельзя, во-вторых, трудовую повинность для богатых, с тем, чтобы они обслуживали бесплатно эти потребительные общества секретарским и другим трудом; в-третьих, раздел поровну между населением действительно всех продуктов потребления, чтобы тягости войны распределить действительно равномерно; в-четвертых, организацию контроля, таковую, чтобы потребление именно богатых контролировали бедные классы населения.
Создание действительного демократизма в этой области, проявление действительной революционности в организации контроля, как раз наиболее нуждающимися классами народа было бы величайшим толчком к напряжению каждой наличной интеллигентной силы, к развитию действительно революционной энергии всего народа. А то теперь министры республиканской и революционно-демократической России совершенно так же, как их собратья во всех остальных империалистских странах, говорят пышные слова об “общем труде в пользу народа”, о “напряжении всех сил”, но именно народ видит, чувствует и осязает лицемерность этих слов.
Получается топтанье на месте и неудержимый рост развала, приближение катастрофы, ибо по-Корниловски, по-Гинденбурговски, по общему империалистскому образцу ввести военной каторги для рабочих наше правительство не может — слишком еще живы в народе традиции, воспоминания, следы, навыки, учреждения революции; а сделать действительно серьезные шаги по пути революционно-демократическому наше правительство не хочет, ибо оно насквозь пропитано и сверху и донизу опутано отношениями зависимости от буржуазии, “коалиции” с ней, боязнью затронуть ее фактические привилегии.
«Знамя революции», Томск, 10 ноября 1917 года