Jun
21
На воздушных полустанках
June 21, 1941 | Комментировать |
Пассажир, не пользовавшийся воздушными линиями в течение последнего года или двух лет, с удовольствием отмечает сейчас значительные перемены в работе Аэрофлота. Скоростные комфортабельные многоместные самолеты, внимательное обслуживание в Московском аэропорту, подтянутый, отлично работающий летный состав — все это вызывает у каждого из нас законное чувство гордости.
Тем более досадно ощущать небрежное обслуживание пассажиров на промежуточных аэродромах.
…Самолет линии Москва — Сталинград только что совершил посадку в Воронежском аэропорту. По расписанию он стоит здесь полчаса. Пассажиры направляются в аэровокзал позавтракать. После прекрасных ковровых дорожек самолета нога плюхается в грязь. Чем ближе к вокзалу, тем грязи все больше и больше. Наконец, люди останавливаются.
Глубокая лужа делает Воронежский аэровокзал неприступным для пассажиров. Когда все же кое-кто из них достигает цели,— он видит невзрачное здание с запыленными окнами и буфет, в котором есть ржавая селедка, но невозможно достать ни чая, ни кофе. Небритый, небрежно одетый дежурный не может сказать ничего вразумительного. А разморенная жарой буфетчица равнодушно отвечает пассажирам:
—Не торгуем ни чаем, ни кофе. При чем тут я? База во всем виновата!
Грязная зловонная уборная довершает картину…
Следующая посадка—Урюпино. Стоянка двадцать минут. Агент этого аэропорта вежливо, но неуверенно говорит:
—У нас на поле для пролетающих устроена специальная беседка с буфетом. Только не знаю, открыта ли она.
Беседка, выкрашенная в зеленую краску, выглядит, действительно, очень хорошо. Но на дверях ее висит замок.
Лишь к концу стоянки самолета на горизонте появляется буфетчица с огромным кувшином молока в руке. Она открывает торговлю, ворча и жалуясь:
—И в аэропорту обеды нужно продавать, и пролетающих обслуживать. Не разорваться же мне!
Кстати сказать, молоко, которым она потчует пассажиров, оказывается кислым.
В 15 часов 35 минут, точно по расписанию, самолет приземляется в Сталинградском аэропорту, находящемся в пятнадцати километрах от города. Многие из пассажиров прибыли по срочным делам и торопятся в город. Можно еще поспеть в сталинградские учреждения до окончания занятий. У здания аэровокзала стоит автобус. Шофер открывает дверцу.
—Занимайте, граждане, места, скоро поедем, — говорит он и уходит.
Пять минут, десять, пятнадцать, полчаса,— шофера нет. Пассажиры обращаются к дежурному по аэропорту.
—Люди сдают багаж на хранение. Кладовщик уже пришел. Скоро поедете,— утешает дежурный.
Но проходит еще не менее 10—15 минут прежде, чем автобус трогается, наконец, в путь…
Воронеж, Урюпино, Сталинград — крупные аэропорты. Почему же они больше похожи на прежние сонные полустанки?
МОСКВА — СТАЛИНГРАД, 20 июня.
(По телефону от спец. корр. «Известий»).
«Известия», Москва, 21 июня 1941 года