Sep
28
ПЛАТОН МНЕ ДРУГ…
September 28, 2013 | Comments Off on ПЛАТОН МНЕ ДРУГ…
но истина дороже. Эта древняя, как мир, сентенция вспомнилась по прочтении интервью секретаря Тамбовского горкома партии В.Пенъкова, опубликованного в “Тамбовской правде” 19 марта. Отвергая досужие вымыслы о привилегиях партийных работников, секретарь все-таки не сказал всей правды. Называя размеры своей зарплаты, В.Пеньков “забыл” упомянуть о полугодовых премиях и “лечебных” в размере оклада, о возможности без затруднений воспользоваться 30-процентной санаторной путевкой… Таким образом среднемесячный заработок составит уже не 290, как утверждалось в интервью, а 362 рубля.
Конечно, интенсивная ненормированная работа партийного работника должна вознаграждаться высокой зарплатой. Но только зарплатой! В остальном же работники аппарата должны испытывать на себе и изнуряющий товарный дефицит, и выматывающие очереди, и галопирующий рост цен, и ненавязчивость нашего сервиса, и слабосильность здравоохранения, и тяготы жилищной проблемы.
ТОЛЬКО ТОГДА ТРУДЯЩИЙСЯ ЧЕЛОВЕК СКАЖЕТ О ПАРТИЙНОМ КОМИТЕТЕ: “ЗДЕСЬ СИДЯТ НАШИ ТОВАРИЩИ, ОНИ ЗНАЮТ НАШУ ЖИЗНЬ, ОНИ ЗАНЯТЫ ОБЩИМ С НАМИ ДЕЛОМ”.
Перестройка, начатая по инициативе лучших партийцев, требует полного очищения от сталинских наслоений, в том числе и от искажений, связанных с нарушениями принципа социальной справедливости. Здесь нужна полная правда. После XIX партконференции идет активный процесс отмены льгот и привилегий для работников партийного и советского аппарата. Уже не гарантируется быстрое получение квартиры, отменены продуктовые пакеты, запрещено использование служебного транспорта в личных целях. Но процесс очищения идет болезненно, корни сталинщины еще дают ростки, живы традиции брежневщины, рашидовщины… Поэтому не случайно привилегии остаются темой повседневных разговоров в среде трудящихся, незаслуженные льготы продолжают размывать идею социализма.
Когда же это началось? Впервые привилегии появились в годы гражданской войны, но тогда это был по сути способ спасти лучшие партийные кадры от голодной смерти. В своем дневнике 1918 года Дмитрий Фурманов, работавший секретарем Иваново-Вознесенского губкома ВКП/б/, писал: “Недавно на собрании актива работников -коммунистов выбрана особая комиссия, которой поручено… выискать путь нас кормить, иначе, мол, перемрем. Может быть, нас переведут на паек Красной Армии, может быть, дадут особую норму. Сердце страшно болит: как же мы будем получать, когда все рабочие не получают ничего? Ведь это привилегия власть имущих. Не оттолкнет ли это массы?”.
Но когда спала горячка гражданской войны, ленинская партийная гвардия сама поставила вопрос об отмене привилегий. Об этом говорилось на IX партийной конференции /22-25 сентября 1920 года/. При жизни Ленина и в первые годы после его смерти партия беспощадно боролась с “комиссарскими превосходительствами, для которых очищались квартиры, устраивались приемы, предоставлялись специальные вагоны, автомобили, продукты и всякие другие излишества”. /А.Сольц, член ЦКК/.
Однако по мере укрепления режима личной власти Сталина, формирования командно-административной системы руководящие кадры теряли качества народных лидеров, превращаясь в замкнутую элиту. Сталин планомерно насаждал жестко регламентированную систему должностных и ведомственных привилегий, требуя от кадров личной преданности и нерассуждающей исполнительности.
Давно пора разрушить миф об аскетизме Сталина и его окружения, перестать умиляться аккуратной заплатке на монументальном сапоге вождя. Достаточно напомнить о роскошных дачах, о неумеренных официальных пиршествах, которые вошли в обиход в годы страшного голода. А мог ли Сталин не знать о грязных похождениях похотливого Берии?..
У Василия Гроссмана в романе “Жизнь и судьба” есть интересное замечание о типе партработника после 1937 года. “Они не читали книги, а “прорабатывали”. Они любили и ценили материальные блага жизни, революционная жертвенность была им чужда. Они не знали иностранных языков. Главная, трудовая сила их не в идее, не в разуме, а в деловых способностях и хитрости, в мещанской трезвости взглядов.”
И после смерти Сталина материальные привилегии этого слоя остались в неприкосновенности, они продолжали “работать” на усиление социального расслоения, на разложение общественных нравов. Стремление приобщиться к административному партийному аппарату часто диктовалось не идеей, а желанием быть поближе к жирному пирогу. Мало кто был готов разделить с народом его тяготы и лишения.
Сегодня перестройка возвращает нам первоначальный смысл слов “социальная справедливость”, “интеллигентность”, “совестливость”. Истосковавшись по правде, люди особенно хотят видеть эти качества в коммунистах-руководителях. А пока фарисейством отдает от сообщения первого секретаря обкома партии Е.Подольского об общедоступности обкомовской столовой, сделанного им в выступлении по областному радио 25 марта с.г. Интересно, о каком из трех залов говорил Евгений Михайлович? О том, в котором питаются секретари обкома? Или о том, где обедают заведующие отделами? А может быть, о том, где питаются все остальные сотрудники?.. Но и туда пройти нелегко, пока бдительный милиционер несет свою вахту у входа в обком КПСС.
Долго. Ох, как долго еще нам придется очищаться от тягостного сталинского наследия,
Валерий КОВАЛЬ.
Comments
You must be logged in to post a comment.