Sep
28
СОСТОЯНИЕ ТАМБОВСКОЙ НАРКОЛОГИИ СЕГОДНЯ…
September 28, 2013 | Comments Off on СОСТОЯНИЕ ТАМБОВСКОЙ НАРКОЛОГИИ СЕГОДНЯ…
Тема отнюдь не проходная. Спаивание великого народа, ставшее в брежневские времена тотальным,— это несомненно действенное “средство” для того, чтобы добиться той социальной апатии в масштабах страны, которую мы на сегодня имеем. Пьющего человека мало волнуют политические и даже бытовые неурядицы и несуразицы. Пределом его мечтаний попеременно служила купюра в три, пять, а теперь десять рублей, имея которую он вполне ощущает себя “гегемоном”…
ИСПОВЕДЬ №1
Я не стану прозрачно намекать на то, что с алкоголизмом я знаком не по публикациям в журнале “Мурзилка”. И так все поймете. Поделюсь своими мыслями о том, что знаю хорошо — о 2-м и 3-м отделениях ТОНД (для трезвенников — Тамбовский областной наркологический диспансер). Что же он из себя представляет?
Это лечебное учреждение почти закрытого типа человек на 70 больных, четко делящихся на три категории: те, кто прибежал “добровольно”, дабы отчистить хвост, запачканный на воле; те, кого привезли на санитарных машинах (специалисты по ловле зеленых чертей); и на счет (хватит пальцев на одной руке) сознательно решившие освободиться от алкогольной зависимости и прибегшие к этому виду лечения, когда другие способы не помогли.
Человек, попадающий сюда в тяжелом состоянии или алкогольном психозе, немедленно определяется в блок интенсивной терапии, где основной формой одежды являются трусы и иногда майка. Посещение туалета и перекуры — всем по команде под контролем санитара, как правило, из тех же больных, находящихся в подлеченном состоянии. Из блока ни ногой. Никаких посещений.
Для остальных распорядок такой. Десять дней — курс дезинтоксикации. А потом: утром — завтрак, прием лекарств и на работу. Раньше работали на ТЗПС и на “Пигменте”. Часть больных занималась обустройством диспансера и отделений. 40% заработка отчисляется на содержание. Это носит название трудотерапии. Вечером — ужин, прием лекарств и отбой. Практиковались “увольнения” в город на выходные. Нередко после них снова приходилось направлять пациента в “трусы”. Палаты мужские и женские отдельные. Бывало, койки и кушетки стояли в коридоре — мест на хватает. Питание трёхразовое — помереть не дадут. Есть телевизор, душ. Вообще-то — нищета. Врачи и медперсонал. Что ж, они? Не берусь судить, достаточно ли их количество, какова их квалификация. Негоже плевать в колодец, из которого напился. Действуют они по отработанным методикам: колют, поят (лекарствами, разумеется), УРТ (условно-рефлекторная терапия) — кому не повезет, ИРТ (иглорефлексотерапия) — кому повезет, гипнотерапия на любительском уровне, эспераль — неосуществимая мечта… Так как-то все, тихо, безличностно. Их легко понять: контингент в массе своей такой, что не вызывает желания полноценного человеческого общения. Вымученно все и натянуто.
Но вот смотришь и думаешь. Господи, в какую же дыру (конкретизирую — унитазную) идут дефицитнейшие препараты вроде ноотропила и метронидазола!? Почему в нашем обществе для этой категории больных созданы такие условия, в которых свобода стать свободным от алкогольной зависимости превращается в вымученную необходимость? Положа руку на сердце, могу сказать, что мне это лечение не дало ничего, кроме убеждения, что врач только может помочь остановиться. Но сойти с “круга” — никогда. А как с него сойти, если даже в нашей публицистике прочно утвердилось мнение, что “пьянство начинается там, где человек чувствует несправедливость, справиться с которой он не в силах. Пьянство там, где пышным цветом расцветают ложь, приписки, кумовство, коррупция… Пьянство — это отчётливый сигнал общественного неблагополучия, это лакмусовая бумажка, по которой определяется, все ли ладно в нашем человеческом общежитии” (В.Ляшенко). И пока мы не поймем и не заставим понять (кого?), что основная причина пьянства, в том числе и среди молодежи в нашем обществе,— это деформация принципов социализма, а не “отсутствие должного уровня воспитательной работы”, не поможет нам ни одна наркологическая служба. Она будет честно и добросовестно, как пожарная команда, заливать огонь, но ремонтировать здание человеческой души или просто не допустить ее пожара — ей одной не под силу. Не поможет нам ни одно постановление бюро горкома партии по “пьяному” вопросу: сколько ни веди профилактику, сколько ни определяй задачи государственных, партийных и общественных организаций “по устранению причин и условий”, лезут они эти причины и условия из всех наших тамбовских да и общесоюзных дыр. А заделывать их или просто нечем, а чаще — не хочет тот, кто за это дело несет персональную ответственность.
Чего вы ждете, “отцы народа”? Нового Постановления ЦК КПСС? Как же его теперь после 1987 года назвать? “О дальнейшей активизации работы…”, так, что ли? А, может, кому-то просто выгодно, чтобы люди пили больше, а думали меньше?
ФИО, адрес и нынешняя должность автора редколлегии известны.
Comments
You must be logged in to post a comment.