Jan
29
МОЖНО ЛИ ПЕРЕПРЫГНУТЬ ЧЕРЕЗ «МОСТКИ»?
January 29, 2014 | Comments Off on МОЖНО ЛИ ПЕРЕПРЫГНУТЬ ЧЕРЕЗ «МОСТКИ»?
Марксизм всегда отличался от вульгарной политэкономии тем, что усматривал историческую перспективу развития экономики. Он как раз и хорош тем, что с его помощью можно не гадать, а более или менее точно (в зависимости от нашей диалектической подготовки) прогнозировать реальные процессы общественного развития — в том числе и экономику.
Излишне не детализируя контуры будущего, марксизм дает узловой пункт в понимании политической экономии социализма — бестоварный характер функционирования экономики, основанной на отношениях собственности «ассоциации производителей».
В развитых странах Западной Европы, где в начале XX века крупное капиталистическое товарное производство (как в промышленности, так и в сельском хозяйстве) уже безраздельно господствовало, а подавляющее большинство населения представляло из себя лиц наемного труда, имелась «полная материальная подготовка социализма», и дело было только в завоевании пролетариатом политической власти.
Другая ситуация сложилась в царской России, где в этот период на повестку дня ставилась только буржуазно-демократическая революция, которая должна была добить российский абсолютизм и остатки крепостничества (опиравшиеся к тому же на общинное патриархальное землепользование) — вот что ставилось ближайшей задачей российской социал-демократии.
Своеобразное сочетание внутренней и внешней обстановки сделали возможной победу пролетариата в России — стране, где подавляющую массу населения составляли крестьяне. После того, как схлынул вал военной интервенции, а за ним и пик революционного движения в Западной Европе, когда стало ясно, что рассчитывать на культурно-техническую помощь революционного пролетариата Запада не придется, Ленин как истинный революционер, выдвинул смелый, но трудный — с исторически длинной перспективой — план строительства социализма в разоренной мелкокрестьянской стране через «мостки», ведущие от примитивной кооперации к кооперации цивилизованной, тесно связанной товарно-денежными отношениями с «государственно-капиталистической монополией, обращенной на пользу народа» — что и получило название «НЭП».
Однако непримиримая борьба за власть в политбюро (после смерти Ленина), классовая незрелость и политическая неразвитость большинства рабочих — вчерашних крестьян, общая экономическая отсталость-России в сочетании с недостаточной развитостью нэповских отношений в промышленности создали благоприятные условия для свертывания НЭПа и превращения партии в «орден меченосцев» во главе с великим магистром — Сталиным, который за исторически короткий срок оставил от государства диктатуры пролетариата одно его название. Собственно государство было заменено «новой» партийно-государственной бюрократией, выросшей в недрах Советов из симбиоза старого царско-буржуазного чиновного аппарата и мелкобуржуазных по своей сути «комчванцев», превративших свои посты и должности в сытые местечки «агитаторов за власть Советов».
Такая метаморфоза государственной власти не могла не отразиться и на характере национализированной собственности, теперь утратившей уже, по сути, статус рабоче-крестьянской, так как она была узурпирована госбюрократией «от имени партии и народа».
Бюрократической собственности как монополии монополий — в корне противоречат любые рыночные отношения, ибо они разрушают последнюю, как совершенно неповоротливую, громоздкую, неприспособленную к совершенствованию производства (одна из причин истребления НЭПа). Со свертыванием НЭПа произошел, по сути, поворот от столбовой дороги развития производительных сил, которые в такой отсталой стране, как Россия, могли успешно развиваться только на основе рыночных отношений — только такие отношения и могли реализовать недостающий исторический этап, прямо ведущий к социализму. Бюрократическая собственность — это слаборазвитый, полуфеодальный, ублюдочный капитализм, способный существовать только под охраной государственной протекции и госмонополии, т.к. лишен саморазвития — способности конкурировать (развивать и удешевлять производство).
Ошибочно отождествляемые (в силу поверхностного знания Сталиным и его окружением марксизма) с первой фазой коммунизма, данный способ производства и данная форма собственности выросли и просуществовали только на регулярных государственных финансовых инъекциях (дотациях), создававшихся у нас более 30-ти лет за счет бессовестного ограбления крестьянства, а последние 20 лет — за счет вино-водочной монополии. Все это является, с общественно-исторической точки зрения, топтанием на недоразвитой фазе переходного периода, где к тому же насильственным путем были уничтожены различные переходные формы в сельском хозяйстве и насаждена колхозная форма кооперации, не соответствовавшая тогдашнему экономическому укладу деревни (а потому, как правило, державшаяся только на государственном насилии над крестьянством).
Отсутствие достаточных социально-экономических предпосылок Сталин и К° решили компенсировать административным насилием, дпя чего нужен был всемогущий военно-бюрократический аппарат. А тот, превратившись в самостоятельную силу и подчинив себе все общественные структуры, не только не способствовал строительству социализма, но прямо тому противодействовал, уводя общественное производство все дальше в тупик бюрократической собственности. Исторический триумф «вождя всех народов» обернулся тяжелейшими социально-экономическими потерями существенно затормозившими реальное (а не мнимое) движение к социализму. Называть этот забуксовавший на проселке переходного периода общественно-экономический уклад социализмом (первой фазой коммунизма) — неправомерно и извинительно только в силу политической «традиции», а также прочно вошедшей в наши кровь и плоть боязни «как бы чего не вышло».
В действительности (и это придется признать, отбросив ненужные страхи) в экономике мы сейчас имеем дело с крайне неразвитым, больным, связанным по рукам и ногам государственным капитализмом, от которого нельзя прямо прийти к реальному социализму, просто передав собственность в руки производителей (что декретировано Законами «О госпредприятии» и «О кооперации»), ибо тогда опять выпадает переходный «мосток» к социализму, формирующий цивилизованного работника (просто потому, что за последние лет шестьдесят люди разучились нормально работать!).
Надо государственно-капиталистические отношения развернуть в полном объеме, развить через товар, кредит, подряд, аренду, полный хозрасчет, свободный рынок средств производства… — все это намечали Ленин, Бухарин и другие подлинные революционеры, и все это было насильственно прервано укрепившейся государственной бюрократией. Затем — уже на этой основе — поднять производительность труда, выйти в разряд самых развитых стран товарного производства, и только потом можно будет подумать и о переходе к планомерным бестоварным отношениям — таким сквозь историческую призму видится контекст революционной политики, начатой Апрелем.
Comments
You must be logged in to post a comment.