Apr
1
Памятник, который поставили себе павшие воины
April 1, 2011 | Комментировать
Курган Сан-Таш находится на территории Киргизстана
Белоснежные цепи гор Тянь-Шаня розовели в лучах восходящего солнца. Тысячелетняя дорога вилась по перевалу. Огромное озеро Иссык-Куль лежало в долине. Его воды блестели в лучах восходящего солнца. В горных ущельях еще лежал туман. На перевале у дороги был разбит вытканный золотом великолепный шатер, около которого стояла большая группа богато одетых воинов. Впереди их в золотом шишаке с волчьим хвостом стоял Тимур, Великий Хан. «Железный Хромец», покоритель Азии, которого европейцы с легкой руки иранцев прозвали Тамерланом (иранск. Тимур-э Лянг – Тимур Хромой). Его спокойное лицо было обращено в долину, где из узкого Бумского ущелья на перевал, медленно двигалось неисчислимое войско.
Желтая тяжелая пыль поднималась над древней дорогой. Река Чу пенилась и плескалась, устремляясь в долину. И первые конники уже начали переходить ее вброд. Они отчетливо были видны Тамерлану, который прищурив глаза, смотрел с высоты перевала. Этим войскам предстояло покорить богатый и многолюдный Китай. Черная лента боевых отрядов, выходя из ущелья разливаясь, как весенний поток, заполняла долину. Многоязычный гомон стоял над скопищем этого людского потока. Здесь были узбеки, туркмены, таджики, казахи, киргизы, татары, арабы, афганцы, иранцы, евреи, цыгане, омусульманенные грузинские лучники, греческие мастера метательных машин и представители других народов.
«Железный Хромец» смотрел на своих многочисленных воинов. Лес копий то склонялся, то поднимался, как тростник на ветру, утреннее солнце сверкало на шлемах и кольчугах воинов.
«Сколько их здесь?»– подумал Тимур, глядя на свою могучую армию.
И когда первые воины подошли к перевалу, Тимур вернулся к своим военачальникам, которые стояли за его спиной.
–Халиль-Султан!– позвал он одного из них.– Прикажи каждому, вступившему на перевал, положить около дороги по одному камню.
–Будет исполнено, повелитель!
И спустя минуту по дороге уже неслись конники навстречу поднимавшимся на перевал воинам. На перевале их встречал Тимур, стоявший у самой дороги со своими военачальниками, над которыми сверкал золотой полумесяц с одиннадцатью конскими хвостами, бунчук самого Великого Хана, чуть поодаль стояли телохранители.
–Славе Великому! Слава покорителю полусвета!– потрясая мечами и копьями кричали воины, проходя мимо Тимура.
И каждый из них бросал свой камень на противоположную сторону дороги. Ржание коней, звон щитов и копий, крики восторженных воинов – все сливалось в один продолжительный гам. Пешие и конные полки тянулись сплошным потоком. А у дороги росла и поднималась куча камней, которая сначала была холмом, а потом и горой.
Войска все шли и шли и не было конца грозному маршу. В шатре уже давно отдыхал Великий Хан, а проходящим через перевал воинам казалось не будет конца. Только через несколько суток иссяк этот поток. Они спустились с гор в Бодоминскую долину, начав завоевание «Поднебесной Империи». Мимо огромной горы накиданных камней, проехал медленно Тимур. Поравнявшись с новой затмевающей солнце горой, накиданной человеческими руками, Великий завоеватель осадил своего коня и долго смотрел на нее. Потом тихо промолвил:
–Сан-Таш. Считанный камень.
–Пройдут века, а эта гора будет напоминать всяк живущему о грозном твоем походе, о Лев Ислама!– сказал Ибн-Араб-Шах,– историк и летописец походов и деяний Тамерлана.
–Нет,– ответил Тимур. Скоро эта гора станет намного меньше, чем сегодня… значительно меньше,– тихо повторил Тимур.– Памятником она будет не мне, а тем, кто ее воздвигнул.
Он тронул повод и, сопровождаемый своей свитой и телохранителями, поскакал догонять войска.
Подобно урагану пронеслась по Китаю армия Тамерлана. Руины и пепел ознаменовали путь завоевателя. Но всему наступает конец, настал день, когда грозный хан повернул назад свои войска. Тысячи пленных китаянок брели в пыли за повозками, которые были наполнены золотом, шелками, драгоценными камнями, коврами, яшмой, фарфором и другой добычей.
И вот на горизонте снова засияли белоснежные вершины Тянь-Шаня. Войска, покорившие Китай, возвращались той же дорогой. На перевале их, как и много месяцев назад, поджидал сам «Железный Хромец», и ветер полоскал его победное знамя. Как и в тот раз, когда они шли на Китай, с ним стояли его военачальники и телохранители, среди которых сегодня не было многих, кто с ним стоял тогда на этом месте. Наклонив голову Тимур смотрел вниз на дорогу, по которой из Китая возвращалась его армия. Затем, взглянув на груду бесчисленных камней и словно вчера, промолвил:
–А теперь, Халиль-Султан, пусть каждый воин возьмет отсюда по одному камню.
–Будет исполнено, повелитель!– сказал Халиль-Султан.
Опять несколько суток проходили через перевал войска, отягощенные богатой добычей.
–Слава Железному Тимуру! Слава покорителю мира!– гремело и отдавалось эхо.
Они все шли и шли. Каждый из них брал один камень из рукотворной горы. Гора все уменьшалась, наконец, прошел через перевал последний воин. На перевале остались Тамерлан, его свита и телохранители. Летописец Ибн-Араб-Шах, показав рукой на оставшиеся камни, сказал ему:
–Их стало в два раза меньше, чем было.
Тимур ответил ему:
–Вот он памятник погибшим воинам, который они поставили себе сами при жизни.
Он подошел к оставшимся камням и поклонился им до земли.
Прошли столетия, за которые возникли и рассыпались в прах целые империи и государства. Но до наших дней сохранился на перевале этот своеобразный памятник, единственный во всем мире, поставленный убитыми воинами самим себе еще при их жизни.