Jun
7
Сообщение И.И. Дубасова
June 7, 2014 | Comments Off on Сообщение И.И. Дубасова
Милостивые государи, Тамбовская губерния, без всякого сомнения, одна из самых типичных и выдающихся губерний чернозёмной, серединной России. Эту чернозёмно-серединную полосу она прорезывает от самой границы промышленного пространства (55°71′) и до южно-русских степей (51°181′). На Тамбовском севере унылые и мрачные шумят хвойные леса, а на юге стелятся тучные пажити и поднимается ковыль-трава. Не пленит нас, и особенно заезжих гостей, наша губерния дивами природы: холмами, увенчанными яркой зеленью, живописными оврагами, с звонко-бегущими ручьями, широкими и многоводными реками. И не замешкает любопытный путешественник в наших городах, за отсутствием в них див зодчества. Господствующий наш ландшафт — бесконечная равнина-пашня, и лишь одни леса, местами сохранившиеся от хищнического топора лесопромышленника, скрашивают однообразную нашу природу. Города же наши, хоть и не бедные, однако по всем условиям их быта ординарны и шаб-лонны… Но зато тамбовская равнина — пашня, скромно орнаментированная, славится на всю Русь обильными урожаями хлебов, технических растений и всякого огородного овоща. Это — поистине русская чернозёмная сила. Оттого-то в Тамбовской губернии в сравнительно короткий период образовалось, посредством колонизации из менее плодородных русских областей, такое население, которое по его плотности относительно пространства губернии принадлежит к самым первым в России. Именно вопрос о местной колонизации, как один из важнейших исторических вопросов, я и делаю, милостивые государи, предметом настоящего своего сообщения.
Главными факторами местной колонизации в эпоху наибольшего её развития, т.е. в XVII веке, были монастыри, епархиальные архиереи и вотчинники. Все они более или менее щедро жалованы были чёрными лесами и дикими полями и пустошами, глубокое уединение которых нарушалось лишь диким зверем да гулящим человеком, да редкими казачьими станами, которые соединялись между собою глухими тропинками. В эту глушь, ещё до её заселения, уже шли царские указы, которые адресованы были так: «От царя и великаго князя… в Шацкой уезд, на пустошь, дикое поле, за Цною рекою за большим лесом…, на казачью дорогу и на казачьи станы… всем крестьянам, которые на той пустоши, диком поле, учнут жити».
Значительную колонизаторскую роль сослужил для нашего края известный Кириллов Белозерский монастырь. В конце XVII века в Ценском Подлесском стане, в пределах нашего Спасского уезда, старцы этого монастыря основали вотчину — село Успенское, Новое Кирилловское тож. В селе выстроена была деревянная (Успенская) церковь с приделом, близ которой находился монастырский двор для поселения старцев и служебников. Тут же был погост да дворы: попов, дьяконов, дьячков, пономарский и просвирницын. За поповской слободкой расположены были 111 дворов крестьянских с населением в 449 человек. А переведены те крестьяне из монастырских дальних вотчин, из Белозерского и Пошехонского уездов, от хлебного недорода. Село Кириллово землёй наделено было весьма щедро. В нём пашенной земли и пашенного леса было 2821 четверть с третником в поле, а в дву потому ж, сена 11350 копён, да ещё лесу непашенного и под усадьбы и на выгон 5663 десятины. «А для хоромного и дровяного леса и для всякого угодья Кириллова монастыря крестьяне ездили в большой Ценский и Вышенский леса… И все те земли и угодья в Ценском Подлесском стане писали и мерили и межевали межевщики Иван Квашнин, да подьячий Семён Зайцев».
Колонизации нашего края способствовала также и Вышенская пустынь, во главе которой в 1661 году находился энергичный строитель-игумен Герасим, исходатайствовавший своей обители в диком поле, меж лесов, и двух речек Выши и Ваду, по обе стороны казачьей дороги, 300 четвертей в поле, а в дву потому ж, да сена 300 копён, да леса хоромного и дровяного, сколько надобно… Когда Вышенская пустынь впоследствии отошла к Тамбовскому архиерейскому дому, то тамбовский епископ Питирим исходатайствовал этой пустыни и ещё земли и угодья, в ущерб Кириллову монастырю, неправильно владевшему лишним наделом. При этом произошло следующее событие. Когда шацкий воевода Лаврентий Полонский с окольными людьми поехали на спорное дикое поле, то Кириллова монастыря соборный старец Феоктист, да стряпчий Андрей Гостинников, да с ними крестьяне, собрався многолюдство с ружьём, с луки и пищальми и с копьи и с бердыши, приехали к нему на стан, на том спорном диком поле, под так называемым Гоголевым борком, и того дикого поля мерить и межевать не дали и царскому указу учинились не послушны… Это тяжебное дело впоследствии кончилось тем, что спорной земле за Кирилловым монастырём быть не довелось. А преосвященному Питириму, сверх 300 четвертей, отведено было ещё 1200 четвертей в поле…
В конце XVII столетия с северной части нынешней Тамбовской губернии начало усиленно развиваться мелкое дворянское землевладение, вследствие царских пожалований. Так, возникли по рекам Мокше, Цне, Ваду и Ките вотчины Закревского, Веденяпина, Вешнякова, Слепцова, Машкалова, Калачова, Постникова, Тяпкина, Леонтьева, Иноземцева, Дуракова, Скуратова и иных. Всем им дано по 100 четвертей в поле и сенных покосов по 300 копён. Эти землевладельцы по совершенной независимости их юридических воззрений, исключавшей всякое понятие о законности, превосходили даже известного старца Феоктиста, наезжали на соседей нарядным делом со многими людьми, монастырских старцев и служек и крестьян с их земель сбивали; и деньги, и запасы и всякие заводы грабили без остатка, и бортные ухожьи, и рыбные, и звериные, и всякие угодья отымали…
Между тем крупное местное землевладение началось ещё в XVI веке. Главными его представителями были у нас знаменитые бояре Романовы — строители города Романова и Красногорского монастыря. Впоследствии, в начале XVII века, самым крупным вотчинником Шацкого края была великая инока Марфа Ивановна, мать первого царя из дома Романовых. Главный её приказчик проживал в селе Конобееве, которое было, таким образом, метрополией для всех шацких дворцовых вотчин. К концу же XVII века самыми деятельными колонизаторами Тамбовско-Шацкого края были бояре Ромодановские, бояре Салтыковы и знаменитый Л.К. Нарышкин, дядя царя Петра… Когда происходила местная колонизация в XVII веке, большинство наших земель было, как известно, диким полем. Но это дикое поле не было девственным полем, оно одичало в неизвестные для нас времена и при неизвестных нам условиях, может быть в татарский погром XIII века, или же в эпоху передвижения мордвы и мещеры с запада на восток, или же во времена ещё более отдалённых местных усобиц, когда по нашему дремучему лесу шумел не один буйный ветер, а вместе с ним и буйные скифы, а по дикому полю нашему проносились не одни зимние метели и летние песчаные смерчи, но и их древние, неизменные спутники: аланы, козары, половцы… Оправданием для наших, сейчас представленных, соображений может служить то, что в самом начале нашей колонизации XVII века по всему Тамбовскому краю обильно рассеяны были многочисленные городища, например, Урлапово городище на месте нынешнего г. Тамбова, валовые крепости, мордовские кладбища, курганы и тайники, остроги и острожки…
В 1696 году Тамбовский преосвященный Питирим, память которого столь родственна всему нашему краю и особенно городу Тамбову, получил от царя Петра Алексеевича, в доме Боголепного Преображения Господня, на Талинской Поляне, за тамбовскими валовыми крепостями, 9800 четвертей в поле, близ реки Шамышляя и Зимовища Перкинских землевладельцев Вандышевых…
«А у межевого дела,— сказано в наших документах, — были разные сторонние люди, и к тем межевым книгам Афанасий Головнин (вместо отца своего тамбовского воеводы Никиты Лукина за его неграмотством) руку приложил». Далее следуют в межевых книгах многие другие рукоприкладчики, между которыми особенное внимание останавливают на себе тогдашние тамбовские приходские священники: Троицкий поп Симеон, Архангельский поп Фёдор, Знаменский поп Никита и Покровский поп (без имени).
После епископа Питирима домостроительством тамбовского архиерейского дома занялся его преемник епископ Игнатий, который впоследствии по делу Талицкого был лишён сана и послан в Соловки, причём и сама епархия Тамбовская была закрыта надолго. На реке Хопре он устроил коренную домовую вотчину с бортными угодьями, в 405 домов и в 810 четвертей в поле. А сенных покосов было в той архиерейской вотчине на 2300 копён.
По закрытии Тамбовской кафедры архиерейская Талинская вотчина с тремя сёлами — Талинкой, Кёршей, Богородицким и деревней Русской Поляной, всего 128 дворов, перешли в род дворян Поспеловых в вечное владение.
К факторам местной колонизации, начиная с XV века, необходимо отнести также и выслужившихся инородцев, татар, мордву и мещеру, которые за многие службы, полонное терпение и дородство получали от московских царей земли и иные угодья и становились в ряды привилегированных русских служилых людей, с княжескими титулами, дворянским привилегиями и придворными званиями стольников, спальников кравчих и иных. Сюда же нужно отнести разных наименований воинских людей, поселившихся по черте (сёла Татаново, Горелое, Пяшкильская слобода и другие) бортников и иных лесных промышленников, основавших в северной части нашей губернии поселения под именем Бут и Майданов.
Этими общими указаниями я и заканчиваю настоящее сообщение, причём прошу общее собрание разрешить напечатать представленные мной документы вполне, так как они, без всякого сомнения, представляют серьёзный научный интерес и могут дать обильный материал для весьма основательных исторических выводов и обобщений.
«Известия тамбовской учетной архивной комиссии», №14
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.