Jun
11
Сообщение И.И. Дубасова
June 11, 2014 | Comments Off on Сообщение И.И. Дубасова
(28 декабря 1887 г.)
Пересматривая для настоящего заседания местно-исторические материалы, я решился остановить Ваше внимание, милостивые государи, на документах из эпохи царствования императрицы Екатерины II.
В первые года своего славного царствования Екатерина II, как известно, с особенною внимательностью и с широкою материнскою любовью относилась к вопросам внутренней политики. Бытовые интересы народа она сознательно и твёрдо ставила выше иных интересов. С высоты царского престола раздался тогда клич по всей земле, созывавший земских представителей на великое земское дело. И пошли в Москву руководимые «Наказом», с подробными местными инструкциями, народные дельцы: и дворяне-вотчинники, и купцы-промышленники, и крестьяне-тяглецы, и инородцы всякие… Пошли в наш старый стольный город и наши тамбовские земцы…
14 декабря 1766 года в Кадомской ратуше собрались местные горожане. Все они с особенною почтительностью и предупредительностью обращались к своему пожилому земляку Григорию Семёновичу Рожнову… То был городской выборный, которому местные земские чины вручили свои полномочия, с прошениями о купеческих общественных отягощениях и нуждах.
Кадомские земские люди, судя по нашему документу, который в приложении к нашему журналу будет напечатан полностью, не отличались политической талантливостью и государственным бескорыстием в ряду других русских, более или менее корыстных, представителей. Они прекрасно понимали свои купеческие нужды и дальше этого понимания не шли.
Кадомские купцы опасались иносословной, в особенности дворянской, конкуренции. Они желали пользоваться правом торговли исключительно и потому 1-й пункт их местного наказа был следующий:
«Не повелено ли будет дворянству… ни под каким видом в торги и в откупы и прочие касающиеся к купеческой пользе коммерческие промыслы не вступать, дабы купечеству подрыва и помешательства не чинили, и о том подтвердить, куда надлежит, указами».
Эта статья принята была единогласно. Но на этом коммерческие вожделения не остановились. Кадомские коммерсанты пожелали иметь своих крепостных крестьян.
«Купцам к порядочному их содержанию,— продолжает кадомский наказ,— и к способному произвождению разных торгов, как в домах, так и в отъезде, повелено б было дозволить иметь и покупать у помещиков дворовых людей и крестьян на свои купеческие имена, как и на пред сего было дозволено, сколько кто по своему имеющемуся у себя капиталу иметь пожелает».
И эта статья прошла блистательно. Крестьян иметь пожелали все: и люди именитые, и люди середние, и даже голытьба мещанская. Велик был тогдашний кадомский спрос на крепостные силы и на даровой труд…
В описываемую эпоху кадомское купечество, подобно всем иным, было на усиленном тягловом положении. Кадомских обывателей отрывали от семейств, от промыслов и посылали к соляной продаже и кабацким сборам в головы, в ларёчные и в целовальники, вёрст за тысячу и далее. Чаще всего на купеческую службу кадомцев посылали в Бахмут, года на полтора и на два. Весьма понятно, что кадомское купечество сильно желало освободиться от этой своей повинности. Это видно из третьей статьи наказа, приводимой мною в сокращении.
«Из кадомского купечества ежегодно в головы, ларёчные и в целовальники многие выбираются кроме Кадома в другие города, которые расстоянием от Кадома состоят не менее, как до тысячи вёрст, и отлучены бывают для тех служб полтора года и более, и за их отлучности их домашние претерпевают крайнюю нужду. И по такой неспособности за дальностью не повелено ль будет от оных дальних служеб кадомское купечество уволить…»
4-я статья кадомского наказа о мокшанских рыбных ловлях, по нашему мнению, особенных интересов не представляет. Поэтому любопытствующих мы отсылаем к приложениям наших «Известий» и переходим к статье 5-й. Здесь мы находим весьма любопытные бытовые черты…
В царствование императрицы Екатерины II во всей обширной Шацкой провинции был один лекарь. Все провинциальные города платили ему годового жалования по 30 руб. 9 коп. За это провинциальный врач обязан был исцелять от всяких болезней более чем полумиллионное население, разбросанное на пространстве около 1000 квадратных миль… Как шацкий провинциальный врач исполнял свое дело — видно из вышесказанной 5-й статьи.
«От оного лекаря,— сказано в статье,— никакой пользы кадомские купцы не получают, да и оной лекарь никогда в Кадоме и не бывал и для того не повелено ль будет взысканием… денег, с кадомского купечества отменить…»
В городе Кадоме в прошлом веке жили однодворцы пушкари, владевшие усадьбами и сенными покосами. В эпоху екатерининского наказа таких однодворцев было в Кадоме не менее ста душ. И вот кадомцы–купцы пожелали соседей своих выжить из Кадома вон на пустопорожние пахотные земли. Мотивы этих своекорыстных купеческих вожделений были, конечно, самые наивные и откровенные.
«Не повелено ль будет,— домогались кадомцы,— оных (пушкарей) свести, где имеются пахотные излишние земли, а их усадебные места и сенные покосы за малоимением в кадомском купечестве дворовых усадеб и сенных покосов отдать во владение в купечество. К тому ж оные однодворцы… в противность указов… имеют купеческие промыслы, т.е. торги, и в том купечеству не безобидно, и ежели оные из города Кадома выведены быть имеют, то от них купечеству в торговых промыслах помешательства и обиды быть не может».
Последние две статьи кадомского наказа заключают в себе ходатайство об исключении из подушного оклада слепых, хромых и увечных, которые и движения не имеют с места на место перейти, и о сокращении сроков службы бургомистров и ратманов, ибо от того купечество может придти в убожество.
Кадомский наказ был подписан 258 домохозяевами.
Затем я обращаю Ваше внимание на архивные описи, предварительно доставленные мне усерднейшим нашим архивистом П.И. Пискарёвым. Некоторые из них составлены так подробно, что дают возможность твёрдо и основательно, без дальнейших справок, делать заключения о прошлых бытовых чертах местной жизни.
Под 1773 годом есть дело о высылке 3-х приказно-служителей в Воронежскую губернскую канцелярию. Отписываясь по этому поводу, Шацкая канцелярия жаловалась на крайний недостаток своих собственных приказно-служителей в следующих выражениях: «При здешней канцелярии исчисляется канцеляристов 13 человек, но из оных М. Павлов, М. Курилов и Плотников от шумства пришли в такую слабость, что должности своей исправлять отнюдь не могут и впредь к исправлению себя безнадежны. Я. Петров и А. Попов за старостию и маловидением глазами должности своей исправлять не могут же. С. Попов по непонятию к приказным делам находится в копеистской должности, В. Попов в прошлом июне месяце бежал…»
При таком-то канцелярском составе вынуждена была работать в 1773 г. Шацкая провинциальная канцелярия, ведавшая самые разнообразные дела обширной провинциальной территории…
Да и вообще в описываемое время г. Шацк поражал своею захолустностью и бескультурностью, несмотря на то, что был административно-судебным центром провинции… В том же 1773 году поручик Мотякин должен был заготовить для Шацкой команды мундиры и кафтаны. Чего окажется проще… Уж готов был весь товар. Остановилось дело за небольшим. Во всём сем Шацке не было ни одного портного…
А между тем уже приближались грозные дни пугачевщины. Волновались некоторые вотчины, например, село Рождественское — вотчина Яковлева. И туда посланы были казаки и солдаты с пушкою. По сёлам ходили разные болезни, от коих имелась превеликая «перевалка и умертвие»… В деревенских кабаках, избах и на крестьянских сходках откуда-то появились разные проходимцы, которые уверяли народ, что наступает пора для поголовного переселения на реку Куму; «Кто пойдёт на Куму, говорили они,— тот будет вольный человек, живи как хошь и не знай никого!!!»
В следующем 1774 г. жителям Шацкой провинции предложено было: не пожелают ли они для полезности своей содержать дохтура, лекаря и аптеку. На это предложение шацкие помещики отвечали уклончиво, именно так: «Подписок мы теперь не даём, а собери, господин воевода, в Шацкую канцелярию, и мы посоветуем и подписки дадим». Шацкие крестьяне же выражались в данном случае откровеннее и решительнее. Они говорили: «К содержанию абтеки, дохтура и лекаря желания не имеем по бедности своей». Керенские дворяне отвечали иначе. Мы, объявляли они, бываем все в отлучках в разных деревнях своих, а паче в Москве, где по случаю болезней своих и пользоваться можем… А к тому ж по благости Божией и болезней на себе не имеем и дохтур и лекарь нам не надобен. Когда стали собирать по данному вопросу подписки от всех помещиков Шацкой провинции, то они обыкновенно писали так: «К содержанию дохтура и лекаря и абтеки на своем коште иметь не желаю и подписуюсь». Или так: «Инструкцию слышал, а оного дохтура, лекаря и абтеку на пропитание не желаю»…
Пропуская многие другие дела, подробно описанные в рекомендуемых мною описях, останавливаю Ваше внимание на одном чрезвычайно интересном факте, относящемуся к 1785 году. В это время из Шацкой провинции выселяли в Таврическую губернию излишних церковников и дьячков. Таковых значилось более 130 семейств…
Впрочем, подобные дела нередко бывали и прежде. Так в 1737 году в Шацкой провинции собирали в военную службу не состоявших в штате церковников и их детей от 15 лет до 40 включительно… Некоторые из заштатных церковников заблаговременно записались в подушный оклад и таким образом уклонились от разбора. Из остальных церковников только те освобождались от суровой солдатчины прошлого века, которые латинского и греческого диалектов и грамматики и риторики и других высших наук обучены или обучаются.., дабы от них польза государству и отечеству впредь быть могла… оных, которые… пожелают быть в духовном чине,… повелено было тотчас к местам определить и накрепко приказать, чтобы они предики сказывали… А кто из них в духовном чине быть не пожелает, таких отсылать к губернаторам и воеводам для определения в гражданскую, где они могут знатные чины заслужить… А учеников греко-латинской академии определять в хирургическую науку. Непонятных же в науках долго в школах отнюдь не держать, дабы на таких глупых или ленивых людей напрасного расхода не было.
В числе взятых в 1737 году в военную службу шацких церковников между прочим значится 7 попов, 1 дьякон и 15 дьячков, не бывших у присяги…
Последствия этой суровой меры, по свидетельству Московской Синодальной канцелярии, были крайне неожиданны. При некоторых требах церковнослужителей не оказалось вовсе. Тогда многих церковников стали возвращать из военной службы, а за небытие у присяги чинить им нещадное плетьми наказание.
«Известия тамбовской учетной архивной комиссии», №18
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.