Aug
4
Пожар
August 4, 1991 | Comments Off on Пожар
Была суббота. И к концу дня жители дома 13 по улице Студенецкой, как обычно, смотрели рязанский видеоканал. Никто и не подозревал о том, что случится позднее.
Все спокойно было и в соседнем доме 15. Но вот одна из его жительниц вышла во двор, случайно взглянула на соседний дом и охнула: «Ой батюшки!» С криком: «Звони!» побежала к сыну. Потом сама удивлялась, откуда силы взялись!
Пожарные в это время уже подумывали о том, что, мол, слава Богу, день прошел, смена была спокойная. Увы, досмотреть американский боевик не удалось: как раз в тот момент, когда в телевизоре агент ФБР отчитывал проводника, поднялась тревога.
Дым было видно аж с Комсомольской площади. А вскоре, когда вечернее небо начало быстро чернеть, издали стал виден и гигантский костер. Деревянный дом горел, как спичка. Ревело пламя, что-то все время трещало и падало. Вокруг уже стояли зеваки, человек пятьсот, суетились погорельцы, пытаясь спасти хоть немногое из своего добра.
Пожарные первым делом стали отсекать пламя от соседних домов. И это им удалось. Вытащили из огня четыре газовых баллона. Два из них так обгорели, что просто непонятно, как они остались целы. Рвануть могли так, что от горящего, да и от соседних домов остались бы груды кирпичей, бревен и обугленных головешек. Зевакам тоже, кстати, ох как не поздоровилось бы!
Деревянный второй этаж дома стал рушиться. Отошла часть кирпичной стены первого этажа. Пожарные машины непрерывно сменяя друг друга, опорожняли баки в ненасытную утробу разбушевавшейся стихии. Вода мгновенно высыхала, и огонь занимался снова. Однако погорельцы продолжали мужественно спасать имущество: из окон летели книги,
подушки, одеяла, даже кровати и холодильники. Активнее всех трудились «граждане кавказской национальности», из окон которых летели пачки денег и чемоданы с чем-то, надо полагать, ценным.
Впрочем, энергично трудились в основном жильцы первого этажа – кирпичного. Тем, кто жил на втором, деревянном, повезло меньше: у них сгорело почти все…
А одна женщина весь пожар просидела на улице в кресле: оно, видимо, было единственным из всего скарба, что удалось спасти. Спокойно так сидела, а когда пожар кончился, забилась в истерике.
«Скорая помощь» увезла пострадавших. В ожоговый центр поступили двое: Алексей Алек-сандрович Филатов, 39-летний слесарь завода технологического оборудования, и 75-летняя пенсионерка Александра Яковлевна Киселева. Когда несли бабушку, она все время повторяла, что у нее заклинило дверь и что пожар начался не у нее в квартире. Филатов не говорил ничего, он получил ожоги третьей степени туловища и рук, его состояние очень тяжелое. Бабушка чувствует себя намного лучше, хотя и ей досталось, у нее обгорели стопы обеих ног.
Больше часа изнурительной работы потребовались пожарным, чтобы локализовать огонь, (вызов поступил в 17-37, машины прибыли в 17-55), а еще полчаса спустя пожар был практически полностью потушен.
Однако считать свое дело сделанным ребята могли только около девяти вечера, а до этого времени то здесь, то там тлело и возгоралось гнилье. Сгоревший дом был самой настоящей вороньей слободкой (я говорю не о норове его обитателей, а о запущенности, ветхости, ужасающей захламленности погибшего жилища). Двор представлял собой Бейрут после бомбежки: всюду валялись головешки, кровельное железо, мусор, текли ручьи воды. Погорельцы спорили, пытаясь выяснить причину пожара. Самые, как мне показалось, здравомыслящие, говорили о замкнувшей проводке. Другие обвиняли подвыпившего соседа. Увы, не менее правдоподобна была и третья версия: якобы, дом… подожгли. Дело в том, что утром того же дня на рынке была жестокая и массовая драка, тамбовские парни решили избить «чурок», и в этом побоище один из наших земляков был сильно избит. Кто-то из его друзей решил отомстить? В сгоревшем доме, напомню, проживали кавказцы…
И наконец, нельзя не сказать и еще об одном интересном факте: сгоревший дом, как выяснилось был… не существующим! Да, в Совдепии так случается: стоит развалюха, люди в ней мыкаются, все это видят, а между тем убогое это жилище вроде бы как мираж. Не для нас читатель, и уж тем более не для жильцов, а для славной нашей бюрократии. Ибо нет на этот дом документов ни в архиве, ни в УКСе, – нигде. Однажды в доме уже был обвал, после чего со второго этажа выселили три семьи. Электропроводка (как, впрочем, и все остальное и впрямь была ни к черту, замыкало ее то и дело. Жильцы говорили, что когда-нибудь она их спалит. Напророчили? Ремонту эта развалюха не подлежит с 1947 года.
Естественно, людям такая «романтика» была не симпатична. И они боролись, в смысле, жаловались. Не один раз ездили в Москву, в ЦК КПСС, к Воротникову (вот уж, истинно, нашли куда и к кому!), к Терешковой, в общество защиты детей. Все были слишком заняты строительством коммунизма в отдельной стране и для отдельных людей. Много пообивали порогов и в Тамбове: посетили яростного борца за права трудящихся Ю. Блохина (тогда – предгорисполкома, ныне – 2-й секретарь обкома КП РСФСР, замена Е. Подольскому), были на приеме у Хомякова. С какими результатами – читатель и сам знает.
Теперь погорельцы живут светлой надеждой: дадут квартиры. Не хочется еще больше огорчать и без того пострадавших людей, но.. Дом то «не существовал»! И вдруг наши «отцы народа» заявят, что не существовавший дом сгореть не мог, а значит, никаких погорельцев тоже нету. А что, они ведь могут!
4 августа 1991
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.