Oct
5
Не рысью, а галопом
October 5, 1991 | Comments Off on Не рысью, а галопом
растут цены, хотя за ними и следят
Помните, на вопрос генерала: «Как вас кормят?»– солдат бодро ответил: «Хорошо, даже остается». Когда же высокий чин пожелал узнать, куда идут остатки, то услышал: «Съедаем, товарищ генерал». Сегодня нередко и между нами происходит примерно такой диалог, когда речь идет о нашей зарплате. Она выросла, у одних просто на сумму компенсации, у других побольше. У кого-то, наверное, денег и «куры не клюют. Но если спросите, как распоряжаетесь прибавкой, то вызовете только горькую усмешку, вздох: прибавка «прокупается». Более того, чтобы свести концы с концами, приходится брать из того, что значилось вод грифом «на черный день».
Да и как не брать, не снимать, ведь подорожало буквально все. И не на 5-10 процентов, за которые мы так ругали капиталистов, когда они прибегали к повышению цен, «вели к дальнейшему обнищанию трудящихся». Наши повысили цены с присущим нам русским революционным размахом: во столько-то раз. А вот американской деловитости за сим не последовало, полки магазинов, особенно промтоварных, и после этого пустее пустых. Похоже, что соревнование, покинув заводские и сельские цехи, осталось только на монетном дворе, где печатный станок работает с опережением всех норм. И еще идет состязание в ценах. Они нынче коммерческие, кооперативные, договорные, базарные, государственные… Не хватает в этом списке разве только одних – терпимых, по карману малоимущего.
Как жить человеку на пенсию с добавкой, равной в общей сложности 160 рублям? Жить семье, где родители получают три сотни, имеют детей, на которых «все горит», которые со стола все метут, а приличный обед тридцатки просит. Ко всему надо еше и обуться, одеться. Пенсионер, положим, в брежневских обносках жизнь докоротает, а молодым хочется что-то поносить и из гардероба горбачевско-ельцинского периода.
Но рассчитывать на это тоже пока не приходится, ибо производство товаров продолжает неуклонно падать. Так, в союзном масштабе (есть ли он теперь этот Союз?) тканей и обуви произведено на 10 процентов меньше, чем год назад, трикотажных изделий – на 12, мыла и моющих средств на 17-20, мяса на 13 процентов. Даже товары, которых вроде бы выпускаются больше (холодильники, стиральные машины, магнитофоны) не вдруг купишь. В сельскую торговлю, например, поступило холодильников на 3000, швейных машин на 1000, телевизоров на 12,3 тысячи меньше, чем в прошлом году.
Пресс-выпуск областного управления статистики знакомит нас с динамикой цен. За девять месяцев по сравнению с тем же периодом прошлого года они выросли в госторговле в 1,66 раза, в горкоопторге – в 1,9. на колхозном рынке – в 1,8 раза. Введение свободных закупочных цен сразу же вызвало их рост практически по всем группам товаров. Где это видано, где это слыхано, чтобы за мешок картофеля в разгар заготовительного сезона пенсионер отдавал полностью свою ежемесячную пенсию, чтобы от головки чеснока, понюхав его цену, он уходил без покупки. По отношению к сентябрю 1990 года цены на продовольственные товары в минувшем месяце были выше в 2,4 раза, на 2,5 процента за один месяц повысились цены и на товары промышленности.
Цифрам статистики, конечно, надо верить, но повседневные встречи с жизнью навевают сомнения. На днях потребовалось оконное стекло и штапики. Почем? За 11 глазков выложил вместе с президентским налогом 25 рублей с копейками. Штапики, метр которых вчера стоил девять копеек, сегодня 75, но похуже, пошер-шавее прежних. Обои которые покупал лет пять назад по 54 копейки за рулон, теперь 6 рублей 50 копеек. Увидел расцветкой получше – ценой 35 рублей моточек. Моющиеся. Импортные? Нет, слышу, обычные, кооперативные…
Словом, пока рынок смотрит на нас своей теневой стороной. Когда обернется солнечной? До этого надо дожить. Постараемся.
5 октября 1991
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.