Nov
2
Гуси-лебеди
November 2, 1991 | Comments Off on Гуси-лебеди
Учителя откровенно болтали на премьере спектакля «Гуси-лебеди». Дети – школьники начальных классов – завороженно смотрели на то, что происходит на сцене. Еще бы! Страшновато в ночном лесу: тут нависли мрачные тени корявых деревьев, там слышатся далекие крики неведомых зверей и птиц…
Два взгляда на театр. Для одних он – это еще магия, таинство, волшебный мир, в который хочется окунуться всем существом, всем сердцем, всей душой. Для других – то ли очередное мероприятие, то ли развлечение за которое заплачено, а господа актеры показывают «что-то не то, недостаточно веселое», то ли – просто следствие провала в собственном эстетическом воспитания.
Новая постановка областного театра кукол – далеко не веселенькое представление для детей. Скорее всего это совершающийся на глазах зрителя мистический акт древнего обряда. Коллектив не раз обращался к фольклорному материалу. Чаще всего русская песня, частушка или плясовая музыка помогали оживить сценический образ. В новом же спектакле элементы народного творчества представлены наиболее полно и разнообразно. Но театр вовсе не стремится к реставрации фольклора или стилизации его под лубок. Желание приобщить детей к богатому народному наследию, безусловно, благородное, и оно четко прослеживается в данной работе театра. Однако главной задачей постановщиков – режиссера Н. Леонтьевой и художника С. Иванникова было стремление воссоздать ту особую атмосферу радости творчества и буйства фантазии, которые некогда возникали на праздниках Коляды, всевозможных девичьих играх и хороводах. Тогда-то и рождались неповторимые лирические песни, остроумные шутки-прибаутки, веселые поговорки. Тогда-то, видимо, и сочинялись русские народные сказки или разыгрывались по ролям. Во всяком случае, театр кукол дает именно такую сценическую версию. И этот подход позволил по-своему свежо взглянуть на известный сюжет сказки «Гуси-лебеди».
В новом спектакле есть и тонкий лиризм, и черты живого юмора, и немало изобретательности в образном решении кукол, отдельных сцен. Особенно заметными показались уровень и качество художественного оформления постановки. Это связано с приходом в театр своего постоянного художника, ведь все последние годы коллектив работал без него или кто-то приглашался на один-два спектакля.
Дети, затаив дыхание, следят за тем, как «оживает» сказка. Действие происходит в глухом и темном лесу. Вокруг костра собираются вертепщик, остановившийся на ночлег, три девушки, которые прибежали погадать на «суженого-ряженого», два босых странника с посохом и сумой за плечами. Каждый из них что-то сочиняет, а когда подходит очередь до вертепщика (В. Булгаков), то начинается настоящее чудо. Он не спеша, будто священнодействуя, вынимает из ящика кукол и вручает их всем присутствующим. Те, в свою очередь, принимают куклы с благоговением и особым волнением. Эта начальная и финальная сцены решены приемом замедленной съемки. И, наконец, в руках взрослых людей деревянная лошадка вдруг зацокала, высоко взлетели гуси-лебеди, похитившие Иванушку, горько запричитала Аленушка, обыкновенный колодец превратился в своеобразный старинный вертеп. Актеры играют увлеченно, легко переходя из живого плана в кукольный, из бытового в мир сказочных персонажей. Живо, с подкупающим простодушием подает роль Лешего С. Репников. Трепетно, с драматической ноткой играет роль Аленушки молодая актриса Н. Пушнина. Запоминающийся образ озорного и дерзкого малыша, не подозревающего опасности создает С. Кочергин. Особенно ярко, с юмором прозвучала небольшая сцена с Иванушкой и Бабой-Ягой в исполнении Р. Юдиной. Сказка не обходится без «ужасов», поэтому здесь появляется большая маска с пугающими чертами то ли образа Смерти, то ли Бабы-Яги. Но с какой радостью аплодируют дети, когда наступает момент разоблачения: из-за маски выглядывает веселое лицо актера (С. Болотов).
Спектакль говорит о том, что фольклор – благодатный источник для интересных творческих поисков.
2 ноября 1991
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.