Nov
23
Архивы КГБ: их прошлое, настоящее и будущее
November 23, 1991 | Comments Off on Архивы КГБ: их прошлое, настоящее и будущее
Что возникает в воображении нормального советского обывателя, когда он слышит об архивах всемогущего ведомства госбезопасности? Что-то сверхсекретное за бронированными дверями, чудо техники, дитя прогресса с компьютерным банком данных, электронной картотекой… Что-то зловещее и недоступное для понимания простого смертного. Ничего подобного.
С долей искреннего разочарования оглядываюсь по сторонам. Обычная комната, обычные стеллажи с картонными папками. При входе обычная картотека с привычными деревянными ящичками. Ничего особенного… Вот только начальник подразделения управления КГБ РСФСР по Тамбовской области подполковник Виктор Борисович Медведев привычно щелкает замком на входной двери, закрывая ее за моей спиной, едва мы вступаем в хранилище. Да еще то необъяснимое чувство, которое невольно испытываешь, глядя на эти ровные ряды папок. Ведь, в сущности, это не просто пожелтевшие листки бумаги…
Архивы органов госбезопасности (как бы они не назывались – ВЧК, ОГПУ или НКВД) имеют такую же пунктирную, прерывистую историю, как и наша область, как и вся страна. Вместе со всеми они переживали периоды укрупнения и разукрупнения, реформирования и перереформирования. В результате документы, касающиеся этой сферы жизни, находятся сейчас не только в Тамбовской, но и во многих других областях. Часть материалов – в областном архиве, в том числе и подлинные документы, связанные с деятельностью Антонова, Тухачевского и многих других действующих лиц времен гражданской войны.
Архив КГБ, как таковой, начал формироваться в области к концу 37-го года, хотя есть и более ранние дела.
Все эти десятки тысяч единиц хранения условно можно разделить на четыре раздела. Прежде всего уголовные дела,– наверное, самая трагическая часть. Эти папки пахнут не только пылью десятилетий, но и кровью. Подлежат вечному хранению, и большинство из них заведено на основании печально знаменитой 58-й статьи. Именно эти дела в течение нескольких последних лет перелопачивали в управлении для реабилитации всех невинно осужденных.
Всего же здесь содержится около десяти тысяч подобных дел, относящихся к тридцатым-пятидесятым годам. Половина из них была рассмотрена во внесудебном порядке, то есть приговоры выносились «двойками», «тройками», члены которых руководствовались в первую очередь революционным самосознанием и, наверное, страхом за собственную жизнь. Надо сказать, что к 1990 году в области уже закончена реабилитация всех осужденных во внесудебном порядке. Наша газета уже неоднократно писала об этом и, видимо, нет необходимости повторяться. Хотя о торжестве справедливости не грех и лишний раз упомянуть.
Неожиданные осложнения возникли с реабилитацией людей, прошедших через суд или военный трибунал. Согласно существующему законодательству, пересмотреть эти дела может лишь вышестоящий судебный орган. А поскольку 58-ю статью рассматривали суды не ниже областных, то и пересматривать ее необходимо не ниже чем в Верховном суде республики. Представляете, какой поток дел сейчас идет туда? Так или иначе, но пока удалось реабилитировать всего 394 человека. Но работа продолжается… Тем более, что недавно вышедший Закон РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» позволяет надеяться на ее ускорение…
Вторая категория дел – порой не менее трагических,– так называемые трофейные и фильтрационные. Появились они с началом Великой Отечественной войны. Такие дела заводились на людей, попавших в плен, бежавших из него или освобожденных при наступлении советских войск и прошедших фильтрацию. Порой судьба все же оказывалась к этим людям достаточно благосклонной, и все дело умещалось на двух-трех листочках бумаги, а бывшие военнопленные отправлялись по домам. Но чаще всего это пятно оставалось на них в течение всей жизни…
Сейчас к фильтрационным делам не меньший интерес. Пишут бывшие военнопленные, которым необходимо подтверждение участия в войне для получения определенных льгот, пишут по их просьбе военкоматы.
Именно эти две категории материалов, а также некоторые другие, готовятся к передаче в скором времени на хранение в госархивы. Естественно, после окончательного завершения процесса реабилитации всех невинно осужденных.
У большинства, наверное, еще свежи в памяти августовские события, когда на волне победившей демократии и в эйфории победы было провозглашено, что вообще все архивы всемогущего ведомства нужно у него отобрать и передать в государственное подчинение. Был ненадолго опечатан архив и в местном управлении. Однако, похоже, здравый смысл все же восторжествовал: печати сняли, людям дали возможность нормально работать, в том числе и по реабилитации, квалифицированно готовить документы для передачи. Документы, имеющие историческую и научную ценность, как сказано в принятых указах и постановлениях.
–А как мы можем установить эту самую ценность?– задает риторический вопрос В. Медведев.
Риторический, потому что специалистов, научных работников в штате у него нет. Есть оперуполномоченные – для оперативной работы по документам они в самый раз, а вот с научной ценностью – не очень… В архивах КГБ должна работать совместная комиссия, возможно, из депутатов, историков, архивных специалистов, считает Виктор Борисович. Только таким способом можно наработать действительно научный подход, а главное – исключить возможность претензии, что КГБ, дескать, опять что-то скрывает от народа.
Конечно, не все в этом деле кажется однозначным. Разве нет случаев, когда родственники осужденных узнавали из дела о том, что порой и ныне живущие соседи, сослуживцы, друзья их погибших отцов и дедов по злому умыслу или невольно давали лживые свидетельские показания? И затаивали на них зло. Сейчас даже трудно представить себе, чем может грозить нашему и без того нестабильному обществу такая всеобщая месть и злоба. Хотя закон, о котором уже упоминалось, в статье 11 недвусмысленно говорит: использование полученных родственниками или самими реабилитированными сведений в ущерб правам и законным интересам проходящих по делу лиц не допускается и преследуется по закону…
Часть же материалов по мнению В. Медведева, вообще никогда не должна покидать стен ведомственного архива. Это касается личных дел сотрудников и так называемых оперативных данных (именно сюда относится вся информация об агентуре органов госбезопасности).
Вообще-то все, что сейчас бурлит и крутится вокруг архивов комитета, бурлит и варится в собственном соку. Никакой правовой базы для деятельности архивов нет. Повторяю еще раз для ясности: никакой правовой базы для деятельности архивов КГБ нет! Ну, то есть вообще… За исключением, может быть, внутриведомственных инструкций и приказов. Законом не определены ни сроки хранения, ни регламентация – что можно передавать на госхранение, кому можно показывать документы… Это, кстати, касается не только КГБ, но и остальных ведомств, располагающих правом ставить на своих бумагах гриф «Совершенно секретно». А сейчас ситуация еще больше запутывается. Как, например, сотрудничать со службами безопасности бывших союзных республик?
И еще об одном хочется сказать в заключение.
К делам о реабилитации, которыми перегружены немногочисленные сотрудника архива УКГБ, сейчас прибавляются десятки заявлений по имущественным вопросам; родственники осужденных обращаются за подтверждением факта конфискации, чтобы затем получить положенную компенсацию. Особенно много таких вопросов по раскулачиванию. Ведь Тамбовская губерния была славна своими крепкими крестьянскими корнями. Но корни эти подрубили еще до начала тридцатых годов. А затем путь крестьянина-тамбовца был удивительно однообразен: в двадцатые раскулачили, в тридцатые посадили, а то и расстреляли…
Однако занимались этим в основном органы Советской власти на местах. Именно поэтому в КГБ практически нет документов по раскулачиванию. Все они находятся в архиве области. Там-то как раз и могут дать необходимую информацию.
23 ноября 1991
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.