May
14
Герои войны: Михаил Кириллов
May 14, 2013 | Comments Off on Герои войны: Михаил Кириллов
Мы слов на ветер не бросали.
Когда по праву сыновей
Мы кровью сердца подписали
Присягу Родине своей.
Н. Рыленков.
Небольшого роста, пожилой человек внимательно смотрит на притихших слушателей и, смущаясь, говорит:
—Прямо-таки и не знаю, с чего начать. Не мастак я на рассказы. Ну, уж если надо, то, видно, придется… Родился в 1918 году в селе Алкаладка Ржаксинского района! Время было трудное, а семья большая — двенадцать человек. Рано остались без отца. Тяжело было — рваные ботинки, брюки и рубаха вся в заплатках. А все-таки школу не бросали, учились. С десяти лет был пастухом, потом работал в колхозе «Красный выборжец». Старался сделать все порученное хорошо. Я и до сих пор помню свою первую награду за честный труд: мне торжественно на собрании вручили красную книжечку — удостоверение «Ударник социалистических полей», книги и костюм.
В 1938 году призвали меня на действительную. Попал в стрелковую дивизию, в стрелковый полк. Через некоторое время стал младшим командиром. Когда финская военщина спровоцировала войну, нашу дивизию перебросили на Карельский перешеек, и мы приняли участие в боях по прорыву укреплений линии белофиннов, так называемой линии Маннергейма. Что она собой представляла, вы уже, наверное, слышали. Это была целая система укрепленных рубежей с надолбами, рвами, противотанковыми заграждениями, долговременными огневыми точками — дотами, сделанными из железобетона, камня, дерева и земли. Многие доты были обложены стальными плитами, а сверху насыпалась земля толщиной от двух до четырех метров — «подушка». Получалось очень надежное укрытие. Даже тяжелая артиллерия не всегда могла пробить такой дот. В каждом доте находился гарнизон, вооруженный пушками и пулеметами. Из дотов местность просматривалась вдоль и поперек очень надежно. Обойти линию Маннергейма мы не могли, так как одним флангом она упиралась в Финский залив, а другим в Ладожское озеро. Наше командование, конечно, понимало, что одним ударом прорвать такую мощную цепь укреплений нельзя, что необходима большая подготовка, а главное — тщательная разведка, потому что мы не знали точного расположения всех огневых точек врага. Ведь что получалось? Смотрим — впереди лес, снег, вроде бы ничего и никого. Но стоит только попытаться нашим бойцам продвинуться вперед, как неизвестно откуда начинался артиллерийский и минометный обстрел, строчили пулеметы, а то, что мы считали безобидными холмиками, бугорками и пеньками, было искусно замаскированными вражескими огневыми точками. Их надо было обнаружить, продумать пути подхода к ним и способы уничтожения. Несмотря на лютые морозы, разведчики в те дни трудились вовсю, правда, не все им удавалось сразу и хорошо сделать, да и потери были немалые.
В нашем полку разведывательную группу создали из добровольцев. Ее возглавил опытный разведчик и снайпер командир роты старший лейтенант Алексей Ватагин. Это был кадровый командир, смелый, решительный человек. В состав группы Ватагина включили и меня. Почти каждую ночь мы уходили в расположение белофиннов, изучали передний край их обороны, разыскивали огневые точки, искали пути подхода к дотам.
Сведения, которые приносили разведчики, с каждым днем проясняли положение: стало ясно, что перед фронтом нашего полка находится мощный дот — крепость №45, или, как его называли финны,— «миллионный» («миллионными» финны называли доты стоимостью больше миллиона долларов.— Ред.). Недалеко от него был дот №34, справа дот №44 с двумя пулеметными амбразурами. Все эти доты входили в состав Хотиненского укрепленного района. Сзади дотов — лес. В нем, вероятно, расположились полевые подразделения белофиннов, оттуда велся артиллерийский и минометный огонь. Теперь предстояло выяснить наличие и расположение огневых средств и состав гарнизонов дотов. Для этого необходим был «язык».
Ночью 11 января старший лейтенант Ватагин повел двенадцать разведчиков в очередной поиск к доту №34. Шли за «языком».
Ватагин решил зайти к доту с тыла, полагая, что там противник не выставляет часовых. Ползком по снегу мы обошли «миллионный» и вышли в тыл доту №34. Расчет командира оказался верен: часовых у дота не было. Осмотрели мы дот, ощупали. Удары нашей артиллерии уже частично его разрушили: сорвана каменно-земляная «подушка» и видна железобетонная основа укрепления. Как тогда говорили, дот был раздет догола, то есть до железобетонного «тела».
Гарнизон дота находился в уцелевшей большей части дота. Мы слышали голоса финских солдат за толстыми стенами укрепления. Но нам нужен был «язык»! Как его взять? Было ясно, что финны не собираются выходить из дота. Что делать? Младший лейтенант Герасименко попробовал взломать дверь дота. Она не поддавалась. Из дота раздались крики белофиннов, отборная русская брань, а вскоре около дота стали рваться снаряды: это гарнизон дота вызвал огонь своей артиллерии на себя. Таким путем они хотели нас уничтожить. Пришлось уйти ни с чем.
Командование дивизии внимательно изучило итоги ночного поиска и решило повторить операцию с учетом приобретенного опыта. В разведгруппу включили на этот раз саперов и связистов. Артиллеристам было приказано поддерживать разведчиков в случае надобности своим огнем.
В ночь на 13 января мы снова поползли по знакомому маршруту. Но теперь мы были не одни. Саперы тащили за собой сани с ящиками. Это была взрывчатка. Связисты тянули провод. Подобрались к доту, заняли места вокруг амбразур и у двери. Я забрался на купол дота и оттуда стал следить за дверью. Саперы клали ящики со взрывчаткой. Расчет был такой: взорвать дверь, ворваться в дот и захватить «языка».
Вот саперы все закончили, подожгли шнур. Наши бойцы отбежали в сторону. Взрывом стальную дверь выбило внутрь дота. Я бросился с крыши дота вниз к двери и затем в образовавшийся проем. За мной другие разведчики, Ватагин, саперы. Белофиннов в доте оглушило взрывом. Мы схватили офицера, связали его и вытащили из дота. Около двери внутри дота мы увидели выдолбленную из ствола дерева лодочку. Видно, на ней по снегу белофинны что-то перевозили. Положили в нее наш трофей — белофинского офицера, бросили несколько гранат внутрь дота и пошли к своим. Долго еще слышалась беспорядочная стрельба и крики белофиннов. Мы вернулись без потерь. Говорили, что показания пленного офицера дали очень многое.
Успех группы Ватагина сыграл большую роль в выработке тактики штурма линии Маннергейма, опыт разведчиков изучался во многих частях фронта, и вскоре брешь в линии была пробита. Многие доты, в том числе и хваленый «миллионный», были превращены в груду развалин.
Командование высоко оценило заслуги разведчиков. Старший лейтенант Алексей Михайлович Ватагин и младший командир Михаил Петрович Кириллов Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года были удостоены звания Героя Советского Союза, младший лейтенант Герасименко был награжден орденом Ленина, многие участники операции также получили ордена и медали.
«Вручал мне награду в Кремле сам Михаил Иванович Калинин. Это были незабываемые минуты»,— говорит Михаил Петрович.
Советское правительство высоко оценило действия и всей 100-й стрелковой дивизии при прорыве линии Маннергейма, наградив ее орденом Ленина. Воины этой дивизии участвовали с первых дней Великой Отечественной войны в многочисленных сражениях. За боевые подвиги, организованность, дисциплину дивизия была преобразована в 1-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Это было первое гвардейское соединение Советской Армии.
Вскоре после окончания советско-финской войны Михаила Петровича направили на учебу в Московское пехотное училище имени Верховного Совета РСФСР. Он сражался на фронтах Великой Отечественной войны, был несколько раз ранен, награжден орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды. Войну закончил в должности командира батальона на Дальнем Востоке.
Демобилизовавшись из рядов Советской Армии, Михаил Петрович Кириллов приехал на родину. Сейчас он подполковник запаса, пенсионер Министерства обороны, живет в городе Тамбове.
Л.Г. Дьячков
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.