Sep
11
Тамбовский летописец. Часть 11
September 11, 2012 | Comments Off on Тамбовский летописец. Часть 11
В 1814 году для расследования разных злоупотреблений прибыл в Тамбов сенатор Львов. Вот что он написал губернатору Д.С. Шишкову, предшественнику Безобразова: «в зданияхъ приказа общественнаго призрения я не нашелъ даже малейшей и необходимой для жизни чистоты. Во внутренности комнатъ до того несносный и смрадный воздухъ, что свежему человеку ни малейшаго времени вытерпеть его невозможно.» *).
Все эти беспорядки приказа оправдывались недостатком денежных средств. Но это неправда. В начале нынешнего столетия Тамбовский приказ общественного призрения ежегодно на наличные деньги покупал более 3000 дюжин карт. Таким образом оказывается, что в Тамбове много было денег на пустое и разорительное дело и не было их вовсе на предметы первой важности. То было время знаменитых Тамбовских картежных оргий… Сытые и праздные местные обыватели темными ночами проигрывали и выигрывали десятки и сотни тысяч, проигрывали деревни и семьи крепостных. На удовлетворение искусственных картежных прихотей шли потовые и кровавые труды крестьянские… Так дело шло до 1830 года. В это время край наш посетила новая беда. Из Астрахани шла к нам первая русская холера.
26 августа названного года в Тамбове получено было следующее официальное письмо от Пензенского дворянского предводителя: «Въ Пензе – холера. При самомъ появлении сей болезни приняты все меры, городъ разделенъ на кварталы, кои поручены смотрению служащихъ чиновниковъ и господъ дворянъ; продажа фруктовъ и овощей воспрещена; кроме того на границахъ губернии и кругомъ губернского города устроены заставы для того, чтобы пропускъ производился не иначе, какъ по билетамъ здоровымъ». После этого чаще и чаще стали доходить до Тамбова тревожные слухи о холере в соседних губерниях. По обыкновению, народная молва преувеличивала опасность и таким образом вызывала повсеместную панику. Между тем в городах Тамбовской губернии учреждались холерные комитеты и против грозной Азиатской гостьи принимались длительные, хотя и бессильные меры. На границах всех Тамбовских уездов устроили кордоны под начальством особо избранных дворян. Кордоны составляемы были из гарнизонных, инвалидных и отставных солдат и из конных крестьян, которые переменялись чрез каждые 5 дней. При въездах и выездах во всех селах поставлены были мирские караулы. Такими строго охранительными мерами думали не пустить холеры в пределы Тамбовской губернии. С тою же целью все тюки и пакеты, получавшиеся на пограничных почтовых станциях губернии, окуривались хлоровым газом, а проезжие подвергались двухнедельному карантину, причем каждого из них ежедневно обмывали раствором хлора. Сверх того, кругом сел и деревень жгли навоз.
14 сентября 1830 года кругом Тамбова был крестный ход, на который, по распоряжению епископа Евгения, жители явились после предварительного поста, о чем заблаговременно разосланы были полицейские объявления. Однако, холера взяла свое. Первый холерный случай в Тамбовской губернии был 1-го сентября. В селе Каравай-Пущине, Кирсановского уезда, умерла неведомою смертью 60-тилетняя старуха Ирина Иванова. После обеда вдруг почувствовала она сильную головную боль, причем обнаружились в руках и ногах сильные судороги; пальцы у заболевшей окостенели до того, что их с величайшим трудом можно было развести, когда рука сжималась в кулак. Ирина Иванова умерла 3 сентября. 4 сентября эпидемия началась в селе Алабухах, Борисоглебского уезда. В 4 дня умерло 6 женщин и 3 мужчин. Село оцепили, а в Борисоглебский уезд отправили советника губернского правления Попова и врача Грамбаума для принятия мер против холеры. В начале ноября холера обнаружилась наконец в Тамбовском уезде. 14 ноября стали появляться случаи эпидемического заболевания в селе Никольском. Но крестьяне ни за что не соглашались на то, что в их селе — эпидемия. «Все это выдумки господ да лекарей»,— говорили, они. А от слов перешли и к делу. Выпустили из больницы всех больных, сняли оцепление, врача Гоффа приковали к трупу умершего от холеры и таким образом произвели так называемый бунт, для подавления которого отправился в село Никольское сам губернатор И.С. Миронов с военною командою.
Замечательно, что иногда в крестьянских движениях по поводу холеры принимали участие духовные лица. Например. В селе Озерках, Козловского уезда, уже стали было принимать известные меры против холеры и устроили холерные больницы. Тогда священники Захаров и Фролов объявили своим прихожанам: «если вы не уничтожите больниц, то мы вас отлучим от церкви». Чтобы усилить впечатление этих грозных слов, пастыри села Озерок перестали ходить в приход. Конечно, после этого крестьяне совершенно убедились в том, что никакой холеры нет и не было в их местности.
15 ноября холера обнаружилась в самом Тамбове. Заболели: жена титулярного советника Митянина, крестьянка Власова, губернская секретарша Евсигнеева и вольно-отпущенный Дмитрий Иванов. Немедленно оцепили дома заболевших, но холера нашла себе дорогу и стала собирать жатву по всему городу. Тогда Тамбовский холерный комитет обнаружил чрезвычайную и крайне непрактичную энергию. Всех больных, и пьяных в том числе, стали забирать в холерную больницу, где всех пациентов сажали в горячие ванны и открывали им кровь. Эти операции производились нетрезвыми фельдшерами и цирюльниками, следовательно процент смертности в Тамбовской холерной больнице был ужасающий. Понятно, какое впечатление произвело это обстоятельство на Тамбовское население. Все прятались в своих домах и в действиях губернской администрации видели одно злоумышление… Между тем власти упорно стояли на своем. С утра до глубокой ночи по Тамбову разъезжали крытые холерные повозки и всюду забирали больных. При этом случалось, что в больницу попадали пьяные, которых второпях принимали за больных холерою. Очнувшись от хмеля, они в ужасе ломились из больницы вон, разбивали окна, выскакивали на волю и пугали народ рассказами о больничных порядках. В это время появились нелепые слухи о том, что лекаря и начальство морят народ… Среди Тамбовского простонародья поднимался ропот. Тамбовский мещанин Данила Ильин собирался идти от общества к самому государю и жаловаться на начальство **).
17 ноября 1830 года толпа собралась пред городскою думою и грозно требовала от местных властей признания, что никакой холеры нет. Некоторые мещане и однодворцы отделились от шумевшего общества и пошли к колокольням, чтобы ударить в набат. К счастью, все колокольни оказались запертыми, а веревки к сигнальным колоколам — перерезанными. Разумеется, все увещания губернского начальства были бесполезны при этом. Три дня бушевало Тамбовское мещанство, не признавая властей; оно уничтожило холерную больницу, подвергло личным оскорблениям почтенного старца И.С. Миронова и сняло все городские караулы. Вследствие прибытия из города Липецка конно-пионерного эскадрона и других войск Тамбовский холерный бунт кончился 20 ноября. А 1-го сентября 1831-го года была экзекуция над более виновными Тамбовскими гражданами. Всех зачинщиков бунта насчитали 31 человек, а привлеченных к суду было 176 человек.
Заключая нашу речь о первой Тамбовской холере, мы не можем не помянуть добрым словом Тамбовских общественных деятелей памятного холерного года. Во главе их мы ставим врачей: Кащинского, Барицкого, Герасимова и Венецкого. Кроме того мы отмечаем здесь следующий замечательный факт, свидетельствующий о всеобщей панике: во время холерного 1830 года во всей Тамбовской губернии значительно увеличилось количество сумасшедших…
*) Ревизия сенатора Львова и доселе памятна в Тамбове, потому что результатом ее было удаление от мест губернатора, вице-губернатора и председателя уголовной палаты.
**) Прошение, составленное на высочайшее имя Тамбовскими купцами и мещанами, имело 153 подписи.
Назад | Оглавление | Далее
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.