Sep
17
К истории Тамбовской Церкви. Часть 6
September 17, 2012 | Comments Off on К истории Тамбовской Церкви. Часть 6
Преемником Феофила был епископ Иона, управлявший Тамбовскою епархией до 1821 года.
В противоположность своему предшественнику он отличался, как это сказано выше, кротким характером и не любил подавлять свою паству начальственною строгостью и архиерейским величием. Особенное внимание преосвященный Иона обращал на многочисленных вдов и сирот своей епархии и в видах посильного облегчения их участи основал епархиальное попечительство, действующее и в настоящее время. В этом случай сказалось его горемычное детство. Иона в юных летах был круглым сиротою и до 15-тилетнего возраста кормился Христовым именем вместе с единственною своею родственницею — слепою бабушкою. Разумеется, в этом случае епископ Иона далеко не был исключением. В духовном сословии всегда была масса несчастных, начинавших жизнь при условиях самой поразительной бедности, и весьма многие из этих бедняков, пригретые суровою и в то же время гуманною бурсою, выходили потом в люди и имена их становились известны всему отечеству… На это следовало бы обратить внимание тем легкомысленным порицателям нашего духовного быта, которые клеймили церковников разными обидными кличками, а сами в крайней невменяемости своей и не подозревали, что в осмеиваемых ими людях долго выражалась почти исключительно интеллигенция русского народа…
Епископство Ионы отмечено весьма важною епархиальною реформою. Тамбовские священнослужители, по примеру своего архипастыря, начали сочинять и произносить проповеди. Впрочем, сам Иона не отличался ораторским талантом. Это видно из следующего его воззвания, обращенного к Тамбовской пастве в эпоху отечественной войны.
«Почтенное Богом вверенной мне паствы благородное и купеческое сословие!
Его сиятельство г. тайный советник, государственного совета член, синодальный обер-прокурор, главноуправляющий духовными делами иностранных исповеданий, статс-секретарь и разных орденов кавалер князь А.Н. Голицын просит меня призвать паству ко вспомоществованию ближним со изъяснением, что таковая жертва принята будет с благодарностью. Приемля искреннее участие в столь богоугодном и достохвальном деле, сделал я от себя посильное приношение в пользу оного. Судя о насилии, разорениях и грабежах, с какими враг потряс места, бывшие им занятыми, взяв в пример Москву, им разоренную, что можно сказать о тех несчастных, которые в бедности влачат теперь чрез разорение жизнь, не имея пристанища и находясь во гладе, хладе и наготе с семействами своими? Картина всеобщего сожаления! Если когда исполняем мы долг человека — христианина вспомоществованием ближнему, то паче настоящий случай злострадания соотечественников наших должен расположить нас к тому. Я уверен, благословенная паства моя, благородное и купеческое сословие, что вы, показав отечеству опыты своего усердия, не отречетесь и ныне исполнить волю всеавгустейшего милосердного монарха нашего Александра Павловича, пекущегося о благе верноподданных своих, и доказать свету вновь совершенства вашей добродетели пособиями несчастным от избытков своих. Таковые человеколюбивые пожертвования, если кто расположен будет сделать, благотворитель сам от себя имеет отсылать оные в С.-Петербург. Пример усердия вашего увенчается новою славою и в настоящем периоде жизни и в потомстве греметь будет к чести России».
Между прочим епископ Иона обратил внимание на иконописание, так как во многих церквах Тамбовской епархии иконы писаны были подлым обычаем и на скаредных досках. Поэтому всем церковным причтам вменено было в обязанность строго следить за церковным иконным благолепием.
Но особенно наш архипастырь посвятил себя нравственному исправлению Тамбовского духовенства. Как человек кроткого характера, он не употреблял в этом случае суровых мер. Виновных священнослужителей он вызывал к себе и подолгу беседовал с ними. Беседы его нередко сопровождались слезами и со слезами же выходили от него его собеседники. Нет сомнения, что доброе слово любвеобильного пастыря падало иногда на добрую почву и вызывало искреннее раскаяние. Но, в большинстве случаев, архипастырские советы скоро забывались, суровые и ненормальные условия священнослужительской жизни вступали в свои права и снова архипастырское сердце призывалось к великой отеческой скорби…
Большое внимание епископ Иона обращал на внешний порядок богослужения. Он любил звучные колокола, голосистых дьяконов, а от священников требовал умения петь по нотам. Ставленники, хотя бы они были студентами богословия, подвергались им экзамену по чтению и пению лично. Кроме того, соблюдая церковное благочиние, Иона взял подписку со всего духовенства в том, что священнослужители в церквах после браков и похорон не будут пить вина, браги и подобных напитков. Архипастырское свое смирение Иона выразил в том, что запретил именовать себя великим господином и удовольствовался общепринятым теперь архиерейским титулом.
Видимыми памятниками пастырской деятельности епископа Ионы служат у нас следующие здания: Успенская и Воздвиженская кладбищенские церкви, теплая церковь женского монастыря, соборная колокольня и архиерейский загородный дом с церковью. Последнее здание воздвигнуто усердием помещика Пашкова, состоявшего с нашим владыкою в самых дружеских отношениях.
Во времена Ионы в Тамбове проживала одна весьма интересная личность. Это — Грузинский царевич и католикос Антоний, сын предпоследнего Грузинского царя Ираклия. Он прибыл к нам в Тамбов в 1813 году. В свите его находились архимандриты Неофит и Феофан и несколько светских особ. Католикос Антоний пользовался титулом блаженнейшего и в русской иерархии занимал 5-е место. Изредка он служил в кафедральном соборе, причем, по слабому знанию русского языка, делал в священнодействии значительные ошибки. Так, однажды, он преждевременно обратился к народу и хотел ему преподать архиерейское благословение. В это время протодиакон Иларион Андреев, удерживая его, сказал ему: погодите. Но католикос уже стоял на амвоне и громко произносил: погодите, погодите!… Впоследствии католикос Антоний переведен был из Тамбова в Нижний Новгород, где и умер. Причиною удаления Антония от епархиальных дел можно считать то крайне расстроенное состояние, в каком при нем находилась Грузинская церковь. Во всей Грузии до 1811 года, когда в Тифлис прибыл первый экзарх из русских — Варлаам, всех церквей было только 799. Между тем епархий считалось 13. Все епископы старались жить роскошно и для этого разоряли своих церковных крестьян, которых было на всю Грузию около 3-х тысяч душ.
Умственно-нравственное состояние Грузинского приходского духовенства было самое жалкое, потому что во всем крае не было ни одной семинарии.
В 1821 году Иона выбыл из Тамбова в Астраханскую епархию. Преемниками его на Тамбовской кафедре были епископы Феофилакт и Афанасий. Оба они не оставили по себе прочной памяти в народе и духовенстве, поэтому мы их минуем и всех интересующихся ими отсылаем к историко-статистическому описанию Тамбовской епархии протоиерея Хитрова. Об Афанасии можно сказать разве только то, что он первоначально был Тамбовским священником. Затем с Тамбовской епископской кафедры его перевели в Новочеркасск, откуда на покой он вернулся все в тот же излюбленный им Тамбов. Могила его находится в Трегуляевском монастыре. Гораздо больше можно было бы сказать о преемнике Афанасия — Евгении, хотя он управлял епархией недолго: с 1829 года по 1832 год. Но о нем уже сказано отчасти в нашей первой главе в рассказе о тяжелой године Тамбовского духовенства за 1830 год. Другого же воспоминания о себе епископ Евгений не оставил. Имя его и доныне произносится лицами духовного звания с выражением крайней нелюбви к памяти этого сурового архиерея, думавшего несчастьем сотен семейств заслужить у правительства какую-нибудь лишнюю награду… Вследствие этого мы прямо переходим к епископу Арсению, бывшему во главе Тамбовской церкви до апреля 1841 года.
Назад | Оглавление | Далее
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.