Oct
11
Противоцерковные движения в Тамбовской губернии. Часть 2
October 11, 2012 | Comments Off on Противоцерковные движения в Тамбовской губернии. Часть 2
Приступая теперь к изображению прошлых фактов Тамбовской противоцерковной жизни, мы прежде всего обратим внимание читателей на тех местных религиозных фанатиков и мистиков, которые, не уклоняясь от единства с православною церковью, в то же время отличались своею эксцентричностью, переходившей иногда в совершенный и ловко рассчитанный практицизм.
В конце 50-х годов настоящего столетья в селе Двуречках Липецкого уезда проявился некто Агафон, старый и больной крестьянин. В народе ходила про него молва, что он святой угодник Божий, совершающий великие чудеса, и вот в хату мнимого чудотворца, в сущности весьма ловкого проходимца, повалили разные люди; мужья шли к нему от жен, жены от мужей, сыновья и дочери от отцов и матерей и все они находили у старца Агафона верный приют и жили сообща. Особенно горячим приверженцем святоши оказался крестьянин Пронин, который по смерти своего патрона сумел нажить себе от благочестивых жертвователей двухэтажный дом с многочисленными пристройками. В 60-х годах этот Пронин принялся даже хлопотать об открытии в его собственном доме женской общины под управлением богоугодной девицы Матрены, бывшей послушницы великого угодника Агафона. В таком смысле поданы были прошения епархиальному архиерею и Московскому митрополиту. В них ловкий и начитанный грамотей указывал между прочим на разные пророчества Агафона. «Старецъ Агафонъ,— писал он,— передъ своею праведною кончиною изрекъ мне: после смерти моей черезъ годъ соседи хотя васъ и дерзнутъ, но за то Господь накажетъ ихъ пожаромъ»… На счастье Пронина в тот год в селе Двуречках были пожары и ловкий преемник Агафона объявил это гневом Божьим за то, что Двуреченские обыватели мешали ему заводить общину. Кроме прошений, Пронин составил житие угодника Божия Агафона и отослал его к Тамбовскому архиерею. Вот краткое извлечение наиболее существенных черт из этого жития.
«Въ 18 верстахъ отъ города Липецка есть село Двуречки. Въ немъ-то 13 летъ сряду подвизался во славу Божию и окончилъ тяжкое бремя сей временной жизни дивный угодникъ Божий, великий старецъ Агафонъ, богоугодная жизнь котораго за три года до его отшествия ко Господу стала ведома местнымъ и окольнымъ жителямъ. Старецъ сей многимъ предсказывалъ будущее и часто обличалъ даже и тайные помыслы. Когда я, Семенъ Пронинъ, въ первый разъ пришелъ къ отцу Агафону, онъ открылъ мне все мои тайные помыслы и взялъ меня къ себе въ послушники. Я вздумалъ было воспротивиться сему благословению старца и за это подвергся нападению силы вражьей, которая не давала мне ни днемъ, ни ночью покоя. После того опять пошелъ я къ старцу и онъ встретилъ меня въ сеняхъ следующими словами: вотъ, Сеня, ты не хотелъ ко мне идти, такъ я повелелъ врагамъ пригнать тебя, ведь мне старцу о имени Господа Иисуса враги и то повинуются. Тогда я остался у него и былъ при немъ до самой блаженной его кончины. И разные люди узнали про меня и идутъ ко мне мужчины и женщины, которые изредка и теперь чувствуютъ усладительное благоухание на месте кончины старца. Старецъ Агафонъ при жизни своей между прочим сказалъ мне: не забудь моего места, живи на немъ, и если изъ техъ лицъ, за кого я былъ распятъ и кровь и слезы пролилъ, оставятъ мое место, то ихъ накажетъ Господь тем, что нигде не дастъ дыхания. И вотъ я, усердный Агафоновъ ученикъ, все труды свои прилагаю, чтобъ устроить обитель».
Защищая свое дело перед духовными властями, Пронин обнаружил большое знание текста священного писания и этим знанием довольно ловко умел пользоваться. «Зачемъ,— спрашивал он,— насъ преследуютъ и ненавидятъ? Ведь любовь не ищетъ своихъ си, она долготерпитъ, милосердствуетъ, не безчинствуетъ, не раздражаетъ, не мыслитъ зла, все покрываетъ, всему веритъ. Въ этомъ заключается весь законъ и долгъ христианина».
«Становой,— продолжает далее Пронин,— разоряетъ нашу общину и всехъ насъ разгоняетъ, но онъ не знаетъ, что Господь въ святомъ евангелии повелеваетъ не только оставить свои домы, но даже и своихъ отцовъ, матерей, братьевъ и женъ».
Изложивши Тамбовскому архиерею житие св. Агафона, Пронин убедительно звал его в село Двуречки, где будто бы мощи угодника изливали усладительное благоухание. Конечно, епархиальный архиерей на открытие Двуреченских мощей не поехал. Тогда Пронин и его последователи обошлись и без архиерея. Толпою отправились они на кладбище, вырыли из могилы замерзший (дело было зимою) труп старца Агафона и с торжеством понесли его в свою так называемую обитель. Так как от мерзлого тела не было запаха и в комнате, то это окончательно уже убедило Двуреченских фанатиков, что от мощей идет благоухание. Местная полиция отнеслась однако к этому благоуханию скептически, тело зарыла, а самозванных канонизаторов арестовала. По этому поводу Пронин отнесся к местным властям с следующей запискою, приводимой нами в сокращении: «старецъ Агафонъ при жизни говорилъ не разъ: если тронутъ васъ — тронусь и я. И вотъ мы отрыли мощи и многие чувствовали при перенесении их благоухание. И еще говорилъ старецъ: придетъ время и все отъ меня отрекутся, что и случилось при первоначальномъ открытии мощей, ибо все тогда отъ страха разбежались. На этотъ случай припоминаю изречение великаго старца: Сеня, что тебе скажу; въ одно время, какъ меня тащили, кто за ноги, кто за что, поглядели, а тамъ одинъ зипунъ, а я стою сзади ихъ и со смеху никакъ не отдохну. Потомъ, когда разгоняли насъ, мне пришло на мысль одно старческое слово: если потребуюсь, то тогда взыщите и будьте готовы, а я завсегда готовъ».
Старец Агафон и ученик его Пронин, несмотря на их несомненный мистицизм, были, конечно, людьми себе на уме и под фирмою святош и чудотворцев ловко обделывали свои мирские дела. Совсем в другом свете нам представляется одна Тамбовская энтузиастка, священническая дочь Анна Егорова. Дело о ней производилось в местной духовной консистории в 1842 году. В то время Анне Егоровой было 24 года. По мнению всех ее знакомых, она была девушка работящая, скромная, богомольная и рассудительная. Часто задумывалась она на тему о своей судьбе, о неисходном человеческом горе и о неразрешимых тайнах жизни и смерти. Отзывчивое сердце подсказывало ей единственный путь к разрешению всех мучивших ее вопросов — путь веры, и вот Анне Егоровой стали представляться видения, реальность которых признавал и отец ее, священник села Станового Козловского уезда. Богомольная девушка чаще всего видела Божью Матерь, молившуюся на воздусях. Наконец увидела она в образе человеческом и самого Спасителя. Между ними произошел следующий разговор.
—Скоро ли я умру, Господи?
—Скоро, на пасху между утреней и обедней.
—Когда будет,— продолжала допрашивать Анна Егорова,— второе пришествие Христово?
—Скоро гряду,— отвечало видение и скрылось. Анна крепко заснула и на другой день ни с кем не говорила ни слова. Но вечером Глас Христов повелел ей рассказать о видении.
На первой неделе великого поста Анна пришла от вечерни и перед сном стала молиться. В это время к ней явился Ангел и сказал: «восстань, с тобой будет великое искушение». Девушка от страха присела на постель и вот, по словам ее, враги полезли в дверь, сильно стуча и отдирая дверную рогожу. Анна позвала тогда отца, но и он услышал необычайный стук и был в великом смущении.
В день причастия чудо повторилось, но уже в другой форме. Анне Егоровой показалось, что все образа — точно живые люди, а икона Спасителя плакала.
Слух об этом дошел до епархиального архиерея. Девушку вызвали для допросов в консисторию, но ответы ее всех убедили в том, что она совершенно здорова. Подсудимую препроводили затем во врачебную управу, но и медицинские чины ни чуть не усомнились в нормальности ее положения…
Назад | Оглавление | Далее
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.