Nov
5
Постепенное развитие народного просвещения в Тамбовском крае. Часть 3
November 5, 2012 | Comments Off on Постепенное развитие народного просвещения в Тамбовском крае. Часть 3
Дело народного просвещения между прочим тормозилось у нас крайним равнодушием к нему общества. Все Тамбовские училища на первых порах поддерживались искусственно, благодаря покровительству Г.Р. Державина. Чтобы угодить просвещенному правителю наместничества, полицейские чины, как мы сказали уже, старались поболее навербовать в школы мещанских и однодворческих детей, а дворяне и чиновники сами приводили в классы подростков своих, хотя втихомолку они и обижались тем обстоятельством, что их благородные сыновья вынуждены сидеть рядом с разночинцами и даже дворовыми.
Когда же Державин уехал навсегда из Тамбовского наместничества, то наше училищное дело ослабело сразу. А в половине 1790 года большинство Тамбовских народных училищ было и совсем закрыто. Так уничтожены были училища в Лебедяни, Шацке, Спасске и Темникове. Все это городские общества проделывали на основании следующих соображений, вышедших по-видимому из одной редакции и следовательно как бы по тайному уговору всех уездных магистратов: «Купецкихъ и мещанскихъ детей,— писали города правителю Тамбовского наместничества Звереву,— въ школахъ не состоит да и впредь къ изучению въ училища отдавать детей мы не намерены. Того ради содержать училища желания нашего не состоитъ и мы не видимъ для себя отъ оныхъ пользы». Даже губернский приказ, обязанный по самому смыслу своего учреждения защищать народную школу, и тот видимо сочувствовал ретроградным стремлениям уездных магистратов и с весьма непохвальной поспешностью предписывал учителям поскорее закрывать училища, причем циркулярно утешал их приглашением в Тамбов за получением похвальных аттестатов. Между тем тот же самый приказ с особенным интересом вел оживленную и старательную переписку с Москвой об игральных картах, которые с чрезвычайной скоростью и в огромном количестве расходились по Тамбовской губернии и существенно интересовали тогдашнее наше общество. Из Москвы на Тамбов шли целые подводы с толстыми тюками игральных карт…
Одна из таких подвод в 1792 году доставила в местный приказ 600 дюжин карт одного только высшего разбора и все это разом пошло на потребу тех отживших наших сограждан, которые с легким сердцем для потехи проигрывали десятки тысяч, деревни и души, а на святое дело отечественного просвещения жалели рубли… А в 1809 году Тамбовский приказ заплатил Московской карточной конторе за один месяц апрель 14,300 рублей. Все эти щедрые траты производились на том основании, что в Тамбове, как гласит одно журнальное постановление приказа, увеселений не было, кроме карточного клуба, основанного при губернаторе Звереве, и что в том же городе против прочих губернских городов живет наибольшее число играющих в карты дворян.
Имея самые скудные материальные средства, Тамбовские училища первоначально и в учебном отношении стояли слишком невысоко. Дело в них начиналось обыкновенно с изучения азов и складов, что совершалось при помощи букварей и стенных таблиц; затем преуспевшие ученики переходили к часословам и наконец уже выступали на сцену различные краткие учебники, наскоро и неумело составленные, по которым начиналась более или менее усиленная долбня, причем о самостоятельном преподавании уроков не думал и не смел думать ни один учитель.
О силе стремления к умственному развитию, конечно, можно судить по количеству и качеству поступающих в обращение между известными читателями книг. А в Тамбовских училищах в течение нескольких десятилетий книг вообще получалось очень мало. Так например в 1791 году для всего наместничества, для училищ, дворян и чиновников Тамбовский приказ выписал всех книг на сумму 250 рублей 65 копеек. Вот эти книги: всемирное землеописание (40 экземпляров), всемирная история (30 экземпляров), взъяснение евангелий (40 экземпляров), российский букварь и российская грамматика (по 40 экземпл.), краткое землеописание России с 19 раскрашенными картинами (20 экземпл.), сокращенный катехизис (95 экземпл.), гражданская архитектура (30 экземпл.), и руководство к чистописанию (80 экземпляров). Да и эти книги отчасти лежали без употребления. Так например, в Шацке, Елатьме, Липецке и Моршанске из присланных книг не купили ни одной. Уже в 1804 году Тамбовская училищная библиотека понемногу стала наполняться книгами для чтения. Вот книги, поступившие за этот год в училищное книгохранилище: Иоанна Масона — о познании себя; Характеры или свойство и дружество; Бытие разумное или нравственные мысли, почерпнутые из размышлений Юнга; Картина всемогущества, премудрости и благости божественной, созерцаемая в правде; Летопись империи от Карла Великого до нынешних времен; Наука быть учтивым; Жизнь и странные приключения умершего Карла Эдуарда; Дружеские советы молодому человеку; Городской житель во искушении: Жизнь отца моего — трудолюбивого поселянина; Поэма — Авелева смерть и 1-я часть истории Российского государства Стриттера.
В описываемое нами время преподавание в главном Тамбовском училище шло следующим образом. Никто Исаев, учитель российской грамматики, приходил в класс в длинном домашнем балахоне и обыкновенно спрашивал:
—Что у вас, ребятки, сегодня за урок?
—Пение, г. учитель,— отвечали ему хорошо знавшие его ученики.
—Ну, пойте же,— дозволял Исаев. И действительно во время урока российской грамматики начиналось шумное и разнообразное пение, потом более бойкие ученики выбегали на средину классной комнаты и пускались в пляс. Вся эта комедия иногда завершалась тем, что добродушного и крайне недалекого Исаева качали на руках. А которые учителя были способнее, те при малейшем удобном случае торопились променять свое педагогическое поприще на какое-нибудь другое. Вследствие этого известный Янковичь-де-Мариево выражал такие жалобы: «учителя домогаются разными образами отбыть отъ настоящаго своего звания и народныя училища приходятъ отъ сего въ упадокъ и запустение».
В 1791 году в Тамбовский приказ подал прошение об определении в учителя иностранных языков бывший Московский адъюнкт Геслинг, хорошо знавший Французский, Немецкий, Голландский, Норвежский и Испанский языки. Жалованья он желал получать по 400 рублей в год. Но это последнее желание наивному и вероятно малограмотному приказу показалось слишком неумеренной претензией и Геслингу было отказано от учительского места. Таким образом Тамбовское училище лишилось редкого случая иметь хоть одного опытного и образованного учителя.
Несмотря на совершенно неудовлетворительное состояние учебного дела в Тамбовских училищах, разные почетные посетители училищных открытых испытаний считали долгом своим приходить в восторг от ученических успехов в науках. Г.Р. Державин любил даже сам экзаменовать учеников и приглашал обыкновенно и других посетителей следовать его примеру, что бы не было никакого сомнения относительно правильности экзаменов; но те всегда благоразумно и совершенно основательно уклонялись от вопросов. Вскоре после основания нашего главного училища для его ревизии приехал в Тамбов известный Козодавлев, который впоследствии, прощаясь с Тамбовскими педагогами, в поощрение их выразился так: «Я не оставлю засвидетельствовать об училище с похвалою высшей команде».
Лет через 12 после ревизии Козодавлева в Тамбове была другая училищная ревизия сенаторов Трощинского и князя Щербатова, которые о Тамбовской школе (Павел I-й, как известно, запретил употреблять слово «училище», заменив его словом «школа») отзывались так: «главная школа въ Тамбове въ надлежащемъ порядке, учители съ достаточными по своей части способностями и ученики при учиненном экзамене достаточные въ наукахъ, имъ преподаваемыхъ, оказали успехи. Отличившихся въ наукахъ мы нашли 41 человекъ». Между тем в одном первом классе иные парни сидели по 7 лет. А один из них по фамилии Ряшинцев вышел из училища 33 лет. О некоторых открытых испытаниях в Тамбове составлялись иногда коротенькие хвалебные записки и отсылались в Москву для напечатания в Московских ведомостях. Вот что например написано было об открытом испытании 1792 года: «во время испытания удовольствие зрителей изображалось на их лицахъ, которое и не преминуло быть изъявлено по окончании испытания знаками, изъявляющими благодарность виновнице такого учреждения, а трудящиеся въ преподавании учения осыпаны были благосклонными приветствиями». С течением времени, до учреждения министерства народного просвещения, учебное дело в Тамбовской губернии становилось все хуже и хуже. Особенно невежественностью отличались у нас Темниковский и Спасский уезды, В последнем ежегодно выписывали только книг по 10-ти «положений о дворянстве…» В 1800 году, при директоре Куликове, в Тамбовском училище не было даже и экзаменов и это единственно потому, что в Тамбове на тот случай не оказалось губернатора Бахметева, отправившегося на ревизию губернии. Директорство Куликова представляется вообще самой печальной учебной эпохой в Тамбове со времени открытия училищ. «Въ течение несколькихъ летъ,— как писал сам Куликов приказу,— не было сделано никакого приращения въ училище ни въ книгахъ, ни въ кабинетныхъ вещахъ». Тем не менее, когда в феврале 1801 года в Тамбовской школе был публичный экзамен, то городские власти, по свидетельству приказа,— быв восхищены счастливыми успехами учеников в науках, благоволили изъявить признательность директору и учителям. А каковы были эти счастливые успехи, видно из следующего. Между учениками Тамбовского училища, окончившими курс в 1801 году, был никто Безчаснов. В его свидетельстве относительно поведения значилось: довольно не худо. Такая же отметка была у него и по Латинскому языку и однако Безчаснов вышел из школы с наградой: на публичном экзамене ему дана была книга с приличной надписью.
Назад | Оглавление | Далее
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.