May
28
Булавинское движение в Тамбовских пределах. Часть 2
May 28, 2013 | Comments Off on Булавинское движение в Тамбовских пределах. Часть 2
В это же время по нашим городам и селениям читались подметные Булавинские письма следующего странного содержания: «атаманы молодцы, голь кабацкая, голытьба непокрытая, дорожные охотнички и всякие черные люди! Кто похочет с атаманом со Кондратьем Афанасьевичем погулять, по чисту полю красно походить, сладко попить-поесть, на добрых конях поездить, то приезжайте на вершины Самарския. Да худым людем, и князьям, и боярам и немцам за их злое дело не спущайте, а своих людей, посадских и торговых, не троньте, а буде кто напрасно станет кого обижать, и тому чинить смертную казнь».
Таким образом в наших краях повторялась Разиновщина и предначиналась Пугачевщина: те же деятели, те же побуждения к бунту, средства и цели, и та же первоначальная правительственная вялость в подавлении мятежа… Тогда, под влиянием разных слухов и подметных писем, почти во всех селах Тамбовской провинции жители назвались казаками, выбрали своих атаманов и есаулов и ежедневно стали собираться в круги для обсуждения разных благоприятных Булавину мероприятий. Дерзость Булавинцев в Козлове и его уезде выразилась между прочим в том, что Донской казак Зиновей Борыбин многих Козловцев склонил в злое согласие и к вере привел и выбрал атамана из Козловцев же. Следовательно в городе Козлове, рядом с представителем царской власти, уживался, конечно тайно, и Булавинский представитель, деятельность которого, судя по нашим документам, выражалась главным образом в заготовлении для мятежников стрельного и огненного оружия и в возбуждении и поддерживании восстания. Этим другим Козловским начальником был некто казак Скрылев. Полномочия его простирались на весь Козловский уезд и держали весь мирный народ в значительном страхе.
В описываемое нами время в Тамбовском уезде были государевы драгунские дворы, на которых разводились табуны породистых лошадей для дворцовых и военных потребностей. И все они сделались воровскою добычею. Похитителем царских табунов был известный Лука Хохлач, который до восстания служил царю в звании атамана Бузулуцкого и Островского городка. В марте и апреле 1708-го года этот мятежник с летучею станицею в 300 человек наводил ужас на все села по Цне с притоками и по Битюку: «все те селения,— говорится в отписках князя Волконского,— тот вор Лучка Хохлач разорял и он же сжег все казенные корабельные припасы, и кто казался ему Хохлачу подозрительным, тех он приказывал переимав сажать в воду». Это обстоятельство, что казачья станица в 300 человек наводила ужас на несколько уездов, объясняется конечно тем, что у Булавинцев в нашем крае везде были более или менее явные и усердные единомышленники. 16-го апреля 1708-го года князь Волконский писал князю Меньшикову («светлейшему римскаго и российскаго государств князю Ижорскому, и генеральному губернатору над провинциями Ингриею и Эстляндиею, Его Царскаго Величества государственных тайных дел министру, и генералу главному над всею кавалериею, кавалеру и подполковнику Преображенскаго регименту, и капитану компании бомбардирской от первейшей гвардии, и полковнику над двумя конными и над двумя пешими полками — А.Д. Меньшикову»): «марта в 30-ое число пришли на Бетюк воровские люди с Хопра, сказываются Донские казаки, человек с 200 и воеводу Федора Тинкова и попа и подьячих и иных многих Бетюцких жителей разграбили и воеводу держут скована и волостных людей к себе призывают и хотят воеводу на градских вратах повесить и многие бурлаки к тем ворам пристали, которыми они ружья и лошади дали; а Бетюцкого бурмистра в том городе пытали, привязав к двум лошадям к хвостам волочили сквозь окно». Даже в самом Тамбове многие посадские жители не слушались воеводы Данилова: в крепость не шли, молебного пения о даровании царю победы слушать не хотели и, не скрываясь, выражали удовольствие по поводу Булавинских успехов… В таком положении дела были у нас в течение всего марта и до конца апреля.
Всеобщая паника в нашем крае была причиной того, что поставка казенного провианта с Козловских и Тамбовских обывателей в количестве 10$nbsp;844 четвертей ржи, муки и круп, назначенная в Азове и Воронеже на 13-ое апреля, не состоялась и того окладного и запросного провианта с двенадцати тысяч пятисот сорока четырех Тамбовских и Козловских дворов ничего не явилось. От этого царские служилые люди терпели голод и оборона нашего края ослабевала и замедлялась. В то же время Воронежский вице-губернатор Степан Колычов, под начальством которого состояли все воеводы Тамбовской провинции, так перепугался по поводу Булавинских успехов, что с целым пехотным полком заперся в городе Воронеже, якобы для охранения кораблей. «Вор Кондрашка Булавин,— отписывался он впоследствии,— во многособранном людстве имеет воровскую свою станцию в устье реки Хопра, и тем кораблям, которые определены в Азов, есть многое опасение, чтоб над ними те воры какой шкоды не учинили». На этом основании Степан Колычов ограничился самим тесным сиденьем и до самого конца Булавинского бунта как бы не существовал для края. А Булавинцам то и надо было, и они с малыми силами свободно хозяйничали в Воронежской провинции, кстати набегая и в Тамбовские пределы. Так 30-го марта в село Бобровское приехали Булавинцы в количестве ста человек и великого государя денежную казну и лошадей разграбили, и всякие приказные письма изодрали, и кабацкого голову пытали, и многие дома разоряли, и колодников распустили, а иных взяли с собою. По окончании грабежа, мятежники вспомнили про Бобровского атамана Лукьяна Михайловича и били его смертным боем и оставили едва жива. И в то время Тамбовский крестьянин Роман Желтопятый так говорил ворам.
—Для чего вы изменников не убиваете, и буде дадите мне хотя рубль и я многих убью до смерти…
Атаман Булавин прибыл к устью Хопра в самое вербное воскресенье. В то время все Хоперские и Бузулуцкие и Медведицкие городки передались на его сторону и из каждого городка, станицы и села тех мест половина жителей шла за атаманским войском, а другая половина оставалась дома. Таким образом опасность постепенно увеличивалась и все ближе и ближе подходили к Тамбову и Козлову. Оставшиеся верными правительству жители названных городов с нетерпением ожидали царской военной помощи, но вместо того от 14-го апреля получили следующий приговор из ближней канцелярии: «имейте от воров опасение и осторожность и промысл над ними чините, а сами к тем ворам не приставайте и на их прелести не склоняйтесь, а буде которые жители к воровству пристанут, и тем за то учинена будет смертная казнь». И грамоты от царского имени в Тамбовской провинции читали такого же содержания: «и вы б (жители) к тому воровству не склонялись и о сохранении от тех бунтовщиков указ наш учиняли б и тамошние места до пущаго разорения не допустили б». Уже в конце апреля из Москвы тронулись с великим поспешением к Тамбову и Козлову два отряда: Степана Бахметева и Ефима Гулица. В то же время деятельное участие в подавлении мятежа приняли — бригадир Шидловский и полковник Тевяшев. Но решительное и быстрое усмирение Булавинского мятежа началось только тогда, когда на украйну прибыл царский уполномоченный, гвардии подполковник, князь Василий Владимирович Долгорукий, брат убитого Булавиным князя Юрия. 28-го апреля царь писал Долгорукому:
«Понеже нужда есть ныне на украйне доброму командиру быть и того ради приказываю тебе оную команду. По получении сего письма тотчас поезжай к Москве и оттоль на украйну, где обретается Бахметев, а кому с тобой быть, о том посылается роспись».
Тогда же во все украинные города разосланы были грамоты царевича Алексея Петровича о том, чтобы все тамошние воеводы во всем послушны были князю Долгорукому и отправляли б оное дело не мешкав и тот огнь заране утушили б. Всех войск в распоряжение князя Долгорукого дано было около 20 000 человек драгун, черкасов, кумпанейцев, людей полковой службы, царедворцев, Москвичей и городовых. И прежде чем явились в нашем крае правительственные войска, местные жители по одним грозным Московским слухам понемногу стали смиряться и являться с повинными к властям.
Назад | Оглавление | Далее
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.