May
28
Булавинское движение в Тамбовских пределах. Часть 3
May 28, 2013 | Comments Off on Булавинское движение в Тамбовских пределах. Часть 3
2-го мая к князю Волконскому в Козлов прибежали Борисоглебские подьячие Василий Протопопов, Иван Томилин, Прокофий Польшин, Константин Жильцов и крестьянин Филимонов.
«На шестой неделе великого поста,— сказывали они,— приезжали от вора и бунтовщика Булавина в Борисоглебской Хоперского городка поп Алексей со многими ворами и Борисоглебских жителей наговаривали; и те воры всех колодников распустили и государев порох весь за город вынесли».
Князь Волконский стал выговаривать им: для чего де Борисоглебцы против тех воров не постояли… И они вновь говорили Козловскому воеводе:
«Подьячий Катасонов останавливал злодеев и его многажды били, и он ушед в город ударил в набат и по тому набату градские жители никто к нему не пошол и отбивать его не стали».
В великую субботу Булавинцы снова приехали в Борисоглебск, собрали всех жителей и велели им выбирать себе атамана и есаулов. А в полковники по неволе выбрали подьячего Катасонова.
«И приводили всех нас,— говорили Борисоглебские беглецы,— к вере, чтобы служить нам Булавину верно, и во всех селениях Борисоглебскаго уезда они ж воры выбрали атаманов, и после их воровскаго съезду были у всех Борисоглебских жителей круги по вся дни, чтобы иттить с Булавиным заодно».
На Фоминой недели в Борисоглебск прискакал гонец с письмом к местному атаману от Луки Хохлача: велено было половине Борисоглебцев идти за ворами в поход на Битюг против государевых полков. И Борисоглебские жители воровских прелестей послушались. А непослушных атаманы без мотчанья сажали в воду.
Вышеназванные подьячие тоже пошли против царского войска, по 28-го апреля убежали тайным обычаем из мятежного лагеря близ деревни Токая и, как мы сказали, явились к Козловскому воеводе князю Григорию Волконскому с повинною.
—Вор Булавин и его единомышленники,— откровенно показывали наши раскаявшиеся беглецы,— дело свое починали якобы для льготы маломочных людей, и в том явилось у нас сумненье…
Это сумненье явилось главным образом потому, что Булавинщы, следуя Разинским традициям, не давали ходу всем торговым людям и товары их грабили без остатку, причем нередко слишком сурово и беспардонно обращались и с самою жизнью торговцев. Вследствие этого народная масса научалась видеть в приверженцах Кондратия Булавина не политических деятелей и не социальных реформаторов, а обыкновенных добрых молодцев придорожного характера.
В Булавинских разбоях нередко принимали участие и лица духовного звания. Мы уже указывали на попа Алексея, который овладел Борисоглебском и жителей его склонил к мятежу; теперь указываем еще на Азовского чернеца, имя которого в наших документах не значится. Между тем безымянный Азовский чернец, между Булавинскими атаманами был лицом немаловажным, он был товарищем известного Семена Драного и предводительствовал ватагой в тысячу человек. Впоследствии бригадир Шидловский так доносил о подвигах нашего чернеца: «от него в народе слабость росла час от часу и оный же чернец разорил Ямполь и все Ямпольцы к тем ворам пристали и пошли с ними под Маяки»…
Участие духовных лиц в Булавинском движении, без всякого сомнения, объясняется как прежнею бытовой и нравственной близостью духовенства к народу, так еще более тем, что изображаемые нами факты не чужды были религиозного характера, т.е. Донцы и их приверженцы, в том числе и наши Тамбовцы, сильно проникнуты были старообрядческими тенденциями и посредством борьбы надеялись дать им торжество.
Все это наводит нас на мысль, что раскол есть явление во всяком случае совершенно национальное, требующее особенного внимания и рассудительного снисхождения.
Как во времена Разина и Пугачева, и при Булавине мятежники не чуждались инородческой помощи, Калмыцкой и Татарской. Так, 2-го мая в деревню Ураеву, Валуйского уезда, во многом числе приехали Булавинцы с Калмыками и Татарами, со знаменем; и той деревни жителей пограбили и били смертным боем, и конские стада отогнали, и проведывали про войско государево, где и сколько, и прельщали народ страхом и лаской к вору Булавину, сманивая всех идти под Черкасск…
К половине мая 1708-го года правительственная победа стала несомненной. Наша украйна против Булавина стояла во всеоружии. Царевич Алексей Петрович выполнил свои интендантские обязанности относительно войск князя Василия Долгорукого вполне исправно. Он быстро снабдил их порохом и свинцом, деньгами, канцелярскими принадлежностями, аптекой и врачами, священниками и походной церковью, дьяками, сторожами и мастеровыми, как это видно из донесений князя Долгорукого в разряд от 14-го мая, из Воронежа.
«Из монастырскаго приказа, по царевичеву указу,— писал он,— попы с церковной утварью в полк ко мне посланы; из суднаго приказа дьяки с сторожами тож посланы; из провиантскаго и адмиралтейскаго приказа провиант весь послан: будары, пушки, порох, свинец, ружья и пушкари; из аптекарской палаты лекаря с лекарствами отпущены, да из оружейной палаты дано 40 знамен.»
Напрасно Булавин усиленно начал рассылать прелестные письма и обещать каждому человеку за приход к нему по 10-ти рублей на месяц. Такая щедрая приманка действовала на немногих, преимущественно на запорожцев и беглых солдат, которые уходили из своих пограничных полков целыми десятками. Но перебежчиков ловили и со всех сторон дружно сокрушали мятеж: с юга начали действовать против Булавинцев, гетман И.С. Мазепа и Киевский губернатор Д.М. князь Голицын, с востока Казанский комендант Кудрявцев и боярин князь Хованский, с севера и запада князь Долгорукий с подручниками. Когда же в окрестностях Тамбова князь Долгорукий разбил ватагу Луки Хохлача, стоявшего под Тамбовом более десяти дней, то Булавинское дело разом остановилось и окончательное его уничтожение явилось вопросом времени.
Назад | Оглавление | Далее
Все новости Тамбова рано или поздно станут древностями.